– Работа, – просто ответила та. Она посмотрела на Кайла, молча спрашивая разрешения на детали. Он кивнул. Им нужно было сказать хоть что-то, если они хотели узнать ответы. Алекс сверкнула доброй улыбкой и продолжила: – К слову о работе, надеюсь, вы не против, если мы зададим вам пару вопросов?
– Это зависит от того, что за вопросы, – Анастасия подобралась и посмотрела на Алекс с высоты своего роста. Она напоминала Кайлу спичку, готовую вот-вот вспыхнуть. Или сломаться пополам.
– Конечно. Но, думаю, лучше будет, если я буду говорить через Джо. Так мы и Веру сможем подключить.
– Как считаете нужным, – снисходительным тоном ответила Анастасия.
Кайл позволил своему разуму отвлечься от остальных и обернулся посмотреть на детей. Его взгляд оказался прикован к Маше, весело прыгающей с одной части корабля на другую. Она жила без забот, была счастлива. Он попытался вспомнить собственное прошлое, когда они с Эриком были вместе и постоянно искали себе приключений на собственную голову. Он хотел сказать, что у него было много таких воспоминаний. Хотел вернуться в тот день, когда они перелезли через забор старика-соседа, и его огромный пес набросился на Кайла, и брату пришлось его спасать. Хотел улыбнуться от мысли о том, как они нашли пещеру на пляже и вернулись домой поздно вечером, испачканные грязью, так что мать накричала на них, но им было все равно. Хотел вспомнить лица друзей детства, которые никогда не были бы ему так близки, как Эрик.
Хотел. Но не мог. Серый туман закрыл все эти воспоминания, которые еще всего неделю назад были такими реальными, такими приятными. Ему достаточно было всего лишь протянуть мысленную руку и снять нужный образ с полки, чтобы пережить простое время, хорошее время. Сейчас же он словно вошел в пустующий склад, где лишь пыль была готова уделить ему время.
Единственным воспоминанием, по-прежнему неподвижно стоящим посреди пустоты в его разуме, был лес, густой и суровый, где кроны смешивались друг с другом, и ветви пронзали стоящие рядом деревья. Он не мог вспомнить ничего до или после леса, словно кроме него ничего больше не существовало. Он помнил, что их было трое, но кто был третьим? Кто-то чужой, не из их семьи. Ему хотелось верить, что это была девочка, его ровесница, но ее лицо было чистым листом бумаги, и Кайлу приходилось концентрироваться, чтобы удержать очертания ее тела в голове.