Маршрут от АЯМа до Охотоморья
Начало пути каждый раз связано с привыканием. Рюкзак вначале особенно тяжёл. Болят мышцы, на ступнях набиваются мозоли, с перегрузками работает сердце; зверский аппетит, несмотря на усталость в конце дня; тучи комаров, гнуса, ночные шорохи… Это самая эмоциональная часть пути. Даже если всё знакомо, всё равно будто бы внове. Именно в начале пути вырабатывается система поведения: упорядоченность действий, наблюдательность, спокойствие. Безопасность путешествия всегда зависит больше от действий человека, чем от внешних обстоятельств…
По мере спуска к реке всё явственней обозначается долина, всё выше вздымаются горы. Высокие лиственницы, берёзы и ели скрывают крутизну склонов, но и служат опорой на неудобных участках. Ноги после каждой четверти часа спуска деревенеют от напряжения.
Всё вокруг сочится водой. С ветвей при малейшем сотрясении срывается холодный душ. В узенькой пойме реки высокая трава увешана гроздьями крупных капель. Сбивая их посохом, я подошёл к полуразрушенному зимовью, у которого крышу заменял дырявый кусок полиэтиленовой пленки. Занёс в это убогое прибежище рюкзак и спустился к реке. Мутный поток, не вмещаясь в русло двухсотметровой ширины, мчал по кустам. Ладно, утром будет видно, как быть, а пока костёр, ужин, сушка и ночлег.
Ночью дождь, не переставая, барабанил по кое-как залатанной крыше. Проржавевшая печка отчаянно дымила и почти не грела. Я часто просыпался и с досадой думал, что вода в реке поднимется ещё.
Предчувствие меня не обмануло: за ночь уровень реки поднялся ещё на полметра. В пенистых валах неслись ветки, сучки, коряги и даже брёвна. По компасу разметил створы (воткнул в берег по два тонких шеста параллельно друг другу и перпендикулярно руслу) и, едва успевая перебегать между створами, засек время их пересечения проплывающими корягами. Скорость течения получалась не менее двух метров в секунду. Я понимал, что через такую реку переправиться не удастся, и соображал, когда же начнётся спад воды. Окинул мысленным взглядом вытянутый к югу бассейн Тимптона. Если ненастье во всём бассейне, то не скоро, поскольку паводковая волна будет растянута. Значит, придётся ждать. Будь у меня с собой надувная лодка, проблемы с переправой не возникло бы.
Собираясь в поход, я обдумывал этот вопрос. Все плюсы лодки исчезали при подсчёте веса, который предстояло взвалить на плечи. Сооружать же плоты из бревен – это потеря времени, да и не везде есть для этого подходящий материал. Поэтому десять волейбольных камер в брезентовом чехле, скрепленные палками и веревками с надувным матрацем, показались мне выходом из положения. Развёрнутый чехол служил ещё и крышей при ночлегах, а матрац порой выполнял и своё прямое назначение.