«К полудню, когда мы были экипированы и готовы, ветер усилился. Дельфин раскачивался на волнах, и приходилось хвататься за леера, чтоб не упасть за борт раньше времени. Мы погружались большой группой, – девять дайверов и инструктор. Новичков среди нас не было, поэтому инструктор скорее играл роль проводника, как обращаться с аквалангом и вести себя на глубине все знали и так. Знал и я, но, к сожалению, как это часто бывает, пренебрёг правилами. До этого я не раз находил на дне всякие вещи, – пояс утяжелитель, пару масок, один раз даже неплохие часы Таймекс. Заметив в песке блеск металла, я бросил группу и принялся разыгрывать из себя искателя сокровищ. Это был самый глупый поступок в моей жизни, тем более что сокровищем оказался старый баллон Люксфер, которому новому-то цена пятьдесят фунтов. Когда я опомнился, группы уже и след простыл, я и сразу вспомнил все правила, которые нарушил, – никогда не оставаться одному, следить за остальными, не отдалятся от группы. Глубина была около пятнадцати метров, вокруг громоздились рифы, – шансы найти в этом лабиринте остальных, были очень невелики, поэтому я пошёл на всплытие».
«За час, который я провёл на глубине, ветер разыгрался не на шутку. Океанские волны вздымались горами, солёные брызги били в лицо и мешали дышать. Я опустил маску на шею, вынул загубник почти пустого баллона и стал искать Дельфин. Пока я еще не очень паниковал, просто отказывался верить, что меня могли забыть. Но когда я увидел удаляющуюся корму катера, услышал далекий дробный стук его старого дизеля, вот тут я…» Дэвид умолк, уставившись вдаль, потом покачал головой. Не дай тебе бог испытать такое, Алекс. Он махнул рукой пабликэну и тот кивнул в ответ, наливая две пинтовые кружки.
«Я размахивал руками, и орал пока не заболело горло. До последнего мне не верилось, что всё это по-настоящему, что я оказался один в бушующем океане, в десяти милях от берега. Потом удивление и растерянность сменилась отчаяньем. Я пытался сдержать слезы, отогнать страшные мысли, но они словно стая ворон кружились вокруг – одна ужасней другой. Акулы, обезвоживание, переохлаждение, я даже не знал что хуже. Но больше всего меня терзала мысль, что я подвёл свою семью. Погибнуть вот так – глупо и бесполезно, ни за грош. И тут меня словно молния пронзила, я вдруг страшно захотел жить, отчаянье сменилось решительностью. Я сбросил пояс со свинцовыми грузами, отцепил бесполезный баллон, и поддул дайверский жилет воздухом. Я решил бороться за свою жизнь до последнего вдоха. Волны вздымали меня, швыряли то вверх, то вниз в глубокие провалы, а я медленно плыл, грёб, как мне казалось к берегу, но как я ни старался скоро Науру скрылся из виду. В конце концов, я выбился из сил и просто повис в воде, обхватив себя руками. Было холодно, тучи закрыли солнце, и начался дождь. Капли падали мне на лицо, я ловил их открытым ртом и пытался пить. Как бы там ни было, несколько глотков дождевой воды я все-таки сделал, возможно, эти пару глотков и не дали мне умереть». Нам принесли кружки с пивом, Дэвид жадно отхлебнул, вытер салфеткой пену с губ, и прикрыл глаза. «Точно не знаю, сколько я провел в воде, часов у меня не было, оставалось ориентироваться лишь по солнцу. Когда стемнело, тайфун начал стихать, хотя возможно меня просто вынесло из него. Волны все также качали меня словно мячик, я мелко дрожал, отчаянно хотелось пить. Я пытался спать, закрывал глаза и проваливался в краткое забытьё, но океан не давал мне отключиться, каждый раз напоминал о себе, швыряя в лицо горсти солёной воды. В один из таких моментов я заметил во тьме очертания острова. В первый момент решил, что это галлюцинация, протёр глаза, но нет, – волны несли меня мимо темной громады, и я встряхнулся. Второй шанс я не упущу, решил я и поплыл».