В голосе Виктора не было злости на печальное настоящее и мрачное будущее. Годы научили его говорить без страстей. Однако по неторопливым жестам, по их едва заметной медлительности видно было, что будущее это не даёт ему покоя, мучает своей неотвратимостью. Не зная, что сказать, Кирьян молчал.
– На притоке Алгамы живёт охотник. Ему лет 70 уже. Раз в году его видят, когда пушнину сдаёт, припасы покупает. Остальное время живёт один. Много знает. Если повстречаешь, может, расскажет тебе чего… Ну, давай спать…
На второй день Кирьян уже ничем не отличался от остальных наездников. Он всё меньше следил за дорогой и равновесием, и всё больше успевал разглядывать окрестности. Управлять оленем не было необходимости. Привыкший во всём доверять вожаку, тот, словно привязанный, следовал за впереди идущими собратьями по натоптанной тропе. Бездельничая, Кирьян млел. Даже ликовал. Неожиданная оказия сэкономила ему силы, дала отдых, сократила расстояние. В благодарность он пытался даже отгонять от своего олешки назойливых оводов. Он восседал на спине безропотного животного, ощущая себя путешествующим князьком из далёкого прошлого, и думал о том, что ещё два дня назад его посещали чувства, схожие с чувствами бурлака.
Но хорошее всегда быстро кончается. Настало время прощания с оленеводами.
Перед второй и последней в стойбище ночевкой, сидя возле установленной на улице печки в окружении отдыхающих собак, они чаевали со свежеиспечённым хлебом, замешанном на соде, и Кирьяну казалось, что вкуснее этого хлеба ничего испечь невозможно. На северо-западе гранатово отсвечивал закат, обещая на завтра ветреный, безкомарный день. Неспешно прихлёбывая из эмалированных кружек, они обменивались короткими фразами.
– За день перевалишь, а там надуешь лодку, и опять верхом.
– Как получится. Вдруг вода малая.
– Мяса возьмёшь?
– Благодарю. И так помогли. Без вас бы тащился ещё чёрт-те где. Да и ноша легче будет.
– На олене мешок свой отвези, – неожиданно предложил Виктор. – По тропе за полдня обернёшься.
– А что? – с усмешкой подхватил Кирьян, – я уже заправский каюр.
– Тогда бросай свои путешествия, и давай к нам в общину, – в свою очередь усмехнулся Виктор. – Сидишь ты на олене безвредно. Холка у него не сбита, я посмотрел.
– Может, когда-нибудь так и сделаю… Так ты серьёзно насчёт оленя?