Честно?
Нет.
Я и теперь довольствуюсь малым.
Жалею себя.
И жду, что кто-то придёт и разрулит ситуацию. А я так и останусь сторонним наблюдателем.
Навигатором!
Декабрь. 2016 год
Снова ночь…
Встаю с постели и подхожу к письменному столу, достаю чуть потёртую от времени тетрадь. Удивительно: она неделями не покидает нутро холодного письменного стола, но каждый раз, когда беру её в руки, я чувствую, что она тёплая. Возможно, она живая, ведь в ней действительно хранится чужая жизнь, или я просто хочу так думать.
От этой мысли вновь словно получаю удар плетью, тело вздрагивает, и тетрадка падает из рук.
Я поднимаю растрёпанное бумажное тельце, прижимаю его к груди и закрываю глаза…
Ночь выдалась душной и светлой, как будто кто-то подсвечивал с неба фонариком. Тишина тоже была светлой и абсолютной, и даже одинокий комар, нарушавший её, то и дело стукаясь об потолок, был органичной частью этого момента.
Июль был в ударе…
Лето в Западной Сибири непредсказуемое. Может неделями стоять жара, а могут идти дожди. А ещё чаще погода меняется по несколько раз за день. Поэтому, когда в атмосфере возникает некоторая стабильность, – на душе тоже спокойно.
Мы ведь зависим от погоды, как ни крути. Лично я в периоды затяжных ливней и густых туманов бываю раздражительным, и даром что психотерапевт – в первую очередь мы ведь люди, а уже потом – специалисты и всё такое…
Я подошёл к окну и задрал голову, любуясь брильянтовым орнаментом чёрного неба.
По кабинету плавно кружили ноты какой-то незамысловатой мелодии, и, погружённый в реальность «здесь» и «сейчас», я улыбнулся своему двойнику в стеклянном проёме.
Ещё немного постоял и вернулся к рабочему столу, сел в компьютерное кресло, которое плавно опустилось под тяжестью моего тела.
Лунный свет проникал в помещение, окутывая всё таинственностью. Я подумал, что отчасти это – символично.
В этом кабинете действительно всегда присутствовала особая тайна. Тайна человеческой души.
За свою без малого семилетнюю практику в качестве психотерапевта я привык к исповедям и выработал свой личный способ не грязнуть в деталях. Я крепко держался за объективность. В первую очередь объяснял всякие там тонкости души себе, а потом уже пациентам. Не то чтобы был чёрств – нет! – просто считал, что фанатизм в моей профессии излишен.