Я захлопнул книгу и встал, чтобы подойти к открытому окну. Напоминая себе о том, что я всё ещё остаюсь в этом здании главным, я глубоко вдохнул свежий воздух, пытаясь заглушить желание выпить.
Коньяк я держал в своём сейфе на всякий случай, но даже когда тот наступал, не притрагивался к напитку, а, помочив губы, ставил бокал на стол.
Сегодня же мне чертовски захотелось унять свои переживания именно таким способом.
Я достал пузатую бутыль, плеснул янтарной жидкости прямо в кружку из-под кофе и залпом опрокинул в себя алкоголь. Он тут же заструился по венам, достиг мозга, и скоро я почувствовал, как расслабляются мышцы.
Я выпил ещё. Потом ещё и ещё…
И вдруг понял, что хочу её увидеть. Мне до судорог в теле нужно было сделать хоть что-то, лишь бы до конца понять свои истинные мотивы.
Но что я мог?
Сейчас ночь…
Я ещё несколько минут топтался на месте в неуверенной попытке сделать шаг к двери. Но сорвался всё равно неожиданно.
В коридоре, где были расположены палаты пациенток, горел приглушённый свет, его всегда оставляли на ночь, чтобы девчонки не шарахались в темноте, если вдруг приспичит «по-маленькому».
Сестринская была закрыта. Значит, дежурная медсестра уже уснула.
Несколько секунд я выжидательно стоял посреди длинного коридора и наконец решился. Уровень спиртовых градусов, попавших в нутро несколькими минутами ранее, уже снизил мою критичность восприятия происходящего, и я зашагал к палатам пациенток.
Откуда я знал, в какой именно она сейчас спит, ведь я точно не был уверен, – но безошибочно открыл нужную дверь.
Её кровать была расположена сразу у входа, остальные кровати стояли у противоположной стены. Из приоткрытой мной двери на Анну упала полоска света.
Я хорошо видел её лицо, которое во сне казалось совершенно детским. В палате было душно, и она скинула одеяло. Теперь оно лежало вдоль неё, а верхняя его часть использовалась вместо подушки.
Коньяк продолжал действовать. Ощущение чего-то порочного и безнаказанного одновременно и пугало, и возбуждало меня.
Как выглядел я в эту минуту со стороны?
Не знаю…
Но острота момента, как лавина, накрывала с головой.
Её ноги были сложены одна на другую и подтянуты к животу. Длинная футболка, заменявшая, видимо, ночную рубашку, задралась и обнажила бёдра. Чёрная ткань трусиков притягивала взор.