– Что-то ты грустный, Рома. Уставший. Синяки под глазами, – сказал он, пристально глядя на моё лицо. – Пациенты замучили?
– Нет, – ответил я несколько грубее, чем собирался. – Просто с дежурства.
– Говорил я тебе, чтоб не ходил в психиатрию! – тут же завёлся он. – Неблагодарное это дело!
– Пап… – Я умоляюще посмотрел на него.
Но тот уже попал в свою струю.
– Ну ладно, бог с ним! Хотел психиатрию – получил! Но зачем алкашей лечить полез? А? Ещё понимаю, капельницей откапывал бы… Там хоть деньги платят за анонимность. И нервов – ноль. Вставил иглу, провёл детоксикацию – и убежал восвояси…
– Папа…
– …Вишь, чего удумали: реабилитационные санатории открывать. Раньше в ЛТП таких на год! И вылечивались как миленькие. А кого и это не брало – под заборами сгнивали!
– Это не санаторий, папа. Это реабилитационный центр, – возразил я вяло, но было поздно. Отца уже понесло.
– Какая разница! Это уже все границы переходит. Лечить пропащих людей в таких условиях. Ладно, мужики пьют, но бабы…
Я и сейчас до конца не помню, что именно меня задело: или его обычное нытьё по поводу моего выбора специализации, или то, что он лез, куда его не просят, или, может быть, что-то ещё, но я вдруг сорвался.
– Замолчи! – заорал я, занося над столом кулак. – Хватит учить меня жизни! Хватит диктовать мне что лучше, а что хуже. Ты ни черта не знаешь о моей работе! Вообще не знаешь! И думаешь, что имеешь право говорить о том, куда посылать пациентов. Не нравится мой выбор – твоя проблема! Но держи это при себе, а при мне будь добр уважительно относись к моей профессии и к людям, которых я лечу!
Я замолчал. Моя рука медленно опустилась на стол, а кулак разжался. Я так и не решился обрушить его на столешницу.
В комнате повисла тишина. И я хорошо слышал своё громкое, тяжёлое дыхание.
То, что произошло сейчас, было впервые.
Наконец отец пришёл в себя. Он ещё раз посмотрел на меня, потом промокнул рот салфеткой, скомкал её и бросил на стол. Он поднимался из-за стола медленно, неуклюже.
И в этот момент я увидел, как он постарел…
Мне стало неловко. Но это чувство быстро улетучилось, потому что мой папа вдруг выровнялся, словно боевой офицер в стойке перед генералом, и сказал:
– Я бы мог сейчас на тебя обидеться, Рома. Даже выгнать тебя за такое хамство по отношению ко мне. Но ты и этого не заслуживаешь. Я растил тебя не таким!