На некоторое время присутствующие будто забыли, с чего началась эта история, и поверили в естественность происходящего, настолько все выглядело реалистично. Только неугомонная миссис Лэйтон не забыла. Она подошла к шкафу, подвинула рукой мистера Эглингтона, который лишь безжизненно отшатнулся, и распахнула стеклянные дверцы. Просунув голову поглубже, она внимательно осмотрела полки, обнаружила нетронутую брошь, после чего тщательно изучила подушку, пошевелила ее и вынырнула наружу с торжествующим видом.
– Господа, вы, конечно же, поняли, что сегодня ночью произошло ограбление Киддинг Холл. Преступник усыпил стража и похитил драгоценную диадему, – произнесла она громко и артистично, будто зачитывая вступление к пьесе. Гости зашептались, а мистер Эглингтон, чуть только слово «диадема» коснулось его ушей, издал приглушенный стон.
– Мы с вами, как истинные детективы, должны раскрыть преступление в оставшиеся три дня. И первая улика, которую мне удалось обнаружить – записка! – миссис Лэйтон вышла из-за дверцы, размахивая своей находкой. Листок был оставлен под подушкой и не был замечен мистером Эглингтоном лишь потому, что исчезновение диадемы потрясло его до глубины души, и в первые несколько минут он вообще ничего не видел.
Шепот и обсуждения прекратились, и все присутствующие с любопытством уставились на миссис Лэйтон. Даже хозяин дома удивленно поднял голову и округлил глаза.
– Не томите, дорогая, – сказал мистер Лэйтон, улыбаясь.
Миссис Лэйтон послушно развернула свернутый вдвое маленький квадратный клочок бумаги и выразительно прочла вслух:
– Игра началась!
Глава 5. Дьявол в деталях
Сэр Себастьян спустился к гостям только к обеду. И хотя спал молодой человек крепко и долго, выглядел он довольно разбитым. Отчасти причиной плохого состояния было чувство вины, которое он начал испытывать сразу, как узнал о пропаже диадемы. Он убивался, извинялся, говорил, что совершенно не хотел спать, но почему-то уснул, что такое физическое состояние абсолютно ему не свойственно, и так далее, и тому подобное. И даже после того, как ему объяснили, что его вины в том нет, что он пал жертвой обстоятельств, что его усыпили сильнодействующим средством, а мистер Эглингтон лично попросил прощения за то, что втянул своего гостя в такую авантюру, сэр Себастьян едва ли мог сдерживаться. Он чувствовал себя караульным, уснувшим у стен тюрьмы в ночь спланированного побега заключенных, о котором к тому же было известно заранее. Однако, несмотря ни на что, все же не утратил вечно присущей ему бодрости духа.