На другой год он приехал с молодой женой. Потом приезжал уже один. Развёлся. Пробегая с кастрюльками на кухню, он, конечно, видел, как читающая девчонка постепенно превращается в тощую, но грудастую деваху с острым носом. Он был свидетелем этого превращения.
В 59-м году Офицер приехал к заболевшей матери только на три дня. Уже совершеннолетняя Вера Веденеева, сама не помня как, оказалась у него за столом среди галдящих гостей. Больная мать сидела во главе стола вконец исхудавшей паучихой. Только пошевеливала на скатерти вытянутыми тощими руками. Уже ничего не могла ни контролировать, ни предотвратить. И когда гости разошлись, Вера Веденеева оказалась за занавеской на кровати в объятиях быстрого, страстно просопевшего ей в ухо Офицера.
Девятнадцатилетняя, она запомнила только боль, резанувшую её внизу, и больше ничего.
На другой день Вера была выходная, в больницу, где она работала санитаркой, ей не надо было, и они гуляли по зимнему белому Городу. Вера Веденеева очень гордилась, что ведёт под руку статного офицера в белом полушубке, в белой шапке, в сапогах и галифе. Две закутанные в шали кумушки долго оборачивались, спотыкались: «Самоварами своими, подлец, девчонку взял. Втрескалась по уши, бедная».
Вера даже специально провела Офицера по Белинского мимо трёхэтажного корпуса больницы, наблюдая, как по окнам мечутся суматошные халаты подруг-санитарок.
Побывали в кино на дневном сеансе. Потом в гостях у его знакомых.
Поздно вечером вернулись в «голубятню», в коммунальный свой дом. Поднялись на свой третий этаж.
Вера отказалась идти в комнату с его больной, но не глухой матерью. Тогда Офицер в коммунальном коридоре выключил свет, вскинул её на руки и распял прямо на стене. Как лягушку.
Он оказался очень сильным. Он удерживал её на стене и работал очень долго. Вере было неудобно на стене, больно круто вывернутым ногам. Она невольно думала, почему все дома, где продается и покупается любовь, называют домами терпимости. Вера была читающей девушкой. Дома у неё как раз лежала начатая книга Эмиля Золя.
В темноте свезли со стены чей-то велосипед. Велосипед грохнулся и, на удивление, поехал. Офицер пытался поймать его и унять. Воспользовавшись этим, она шмыгнула в свою комнату и закрыла на ключ дверь. Сразу увидела вытянутое лицо матери за столом. «Ну-ка повернись! В чём это ты?» Вся спина у Веры была в извёстке.