Первая ночь в поезде прошла спокойно. Днём смотрели, как за окном пробегают леса, поля, стога сена и прочие не броские, но такие милые, российские пейзажи. Всю снедь вывалили на стол: курицу, варёную картошку, помидоры, огурцы, сало и сильно газированный напиток – три бутылки по два литра. Ели от скуки целый день. Проводница два раза чай приносила. Лениво переговаривались.
Афанасий спросил Мурада:
– Откуда этот твой чеченец и балкарец знают друг друга?
– Наши отцы в Казахстане в одном ауле жили.
– Наши?
– И мой тоже. Между прочим, дед мой в войну Брестскую крепость защищал! А жену его и детей за шкирку и в ссылку!
– Откуда знаешь?
– Что?
– Что в Бресте воевал.
– Из писем! Там погиб. А всю нашу родню, всех чеченцев, ингушей, балкарцев – в Казахстан! Что среди русских предателей не было?
– Были! Ты же историк, Мурад, ты же знаешь – были. Только всех русских в Казахстан не загонишь. Казахстана не хватит! И Узбекистана тоже! Вместе с Сибирью! Поэтому их, и правых и виноватых, загнали в другую страну – Тот Свет называется. Из Казахстана вы вернулись, да ещё казачьи земли прихватили, а с того света никто не вернулся!
– Казачьи земли нам ещё царь дал, а потом Советская Власть в самом начале прибавила, так что не надо грязи!
– Надо же и они ещё обижаются! Правильно! Вы в Гражданскую войну казаков в спину били, потому – что, они были за белых, а вы, якобы, за красных, вот вам землицы и отсыпали.
– Почему – якобы? За красных. И землю нам дали, как и обещали: земля – крестьянам. Вот и дали. Не отказываться же!
– Правильно! Тем более что хозяева земли на том свете. И ушёл в басурманские руки казачья крепость – город Грозный.
– Так они и в Чеченские войны продолжили начатое. Геноцид это называется, дорогой мой патриот Чечни – вставил Пётр.
– А … – начал было Мурад, но Афоня его перебил:
– Про Казахстан мы уже слышали.
– Да ну вас! – сказал чеченец и уставился в окно.
– Ладно, не обижайся.
– Что «Не обижайся?» Вы, русские, когда с людьми другой национальности говорите, не важно, с кем: чеченцем, татарином или немцем. Чувствуется внутреннее превосходство. Вы как бы говорите: «Ты, конечно, парень хороший, но я-то лучше!»
– Да? – сказал Афоня. – Не замечал. Но с другой стороны: мы заслужили. Своей исторической судьбой так сказать.
– Не замечали… Вон Петя тоже матерное словцо вставляет через раз. Сам его не замечает и мы это как бы не замечаем.