Наконец Квик перестал нарезать вокруг них круги и остановился.
– Вот гляди. – он шагнул вперед. – Я иду, а этот стоит. И рот как дурак разинул. (Майкл тем временем опять начал бесконечно медленно раскрывать рот.) А ты говоришь «нормально».
– Ну и что же? Просто мы очень быстро двигаемся и чувствуем. Поэтому нам кажется, что все другие неподвижны.
– Все это странно, бро…
– Ладно, пошли куда шли, я тебе по дороге попытаюсь все объяснить.
Мы пошли обратно в сторону бара Василя, и я с умным видом принялся растолковать Квику тот раздел классической физики, который трактует вопросы движения и скорости.
– Абсолютной скорости не бывает, понимаешь? Скорость тела высчитывается относительно другого объекта, который мы условно считаем неподвижным. По каким-то причинам, изменилась наша скорость относительно Земли. А у других людей она осталась прежней. Поэтому нам и кажется, что они стоят на месте…
Квик взглянул с подозрительностью человека, которому на распродаже пытаются всучить просроченный товар.
– Вот представь себе, например, что ты едешь в автомобиле со скоростью шестьдесят миль в час. – на всякий случай взглянул на реакцию спутника, надеясь, что тот успевает следить за объяснением. – Представил?
– А какой автомобиль? – вдруг спросил он.
Теперь пришла моя очередь тупо смотреть на Алонзо.
– Ну, это смотря какой автомобиль. – солидно произнес парнишка. – Если это какой-то древний корвет, то да. Больше и не выжмешь. – Квик мечтательно почесал затылок, – А вот если Стингрэй си-севен этого года выпуска, то тогда не меньше ста пятидесяти.
– Ладно, – ничего не оставалось, как принять правила игры. – Пусть будет сто пятьдесят миль в час. Но это будет скорость машины относительно земли, верно? – в ответ Алонзо пожал плечами. – А если рядом с твоей машиной идет другая, со скоростью скажем сто сорок миль в час, то относительно нее твоя скорость будет уже только десять. Правильно?
Он нахмурил лоб и засопел, усиленно соображая:
– А на спидометре?
– Что – на спидометре?
– А спидометр сколько показывает?
– На спидометре твоего Стингрэя си-севен будет, конечно, сто пятьдесят. Но ведь это относительно земли…
– Ну, вот же, сто пятьдесят! А ты говоришь – десять. – он усмехнулся, как человек, окончательно посрамивший противника.
Я было уже собрался начать новое рассуждение, но увидел, что парень не испытывает ни малейшего интереса к предмету разговора.