– Шершень, – позвал Волчок. – А скажи-ка, милый мой дружочек, кто у нас сегодня неполный кузовок принес?
Шут побежал в занавешенный тряпками закуток, где стояли бадейки с ягодной брагой. По православным праздникам Волчок угощал брагой весь отряд. Кому-то доставалась чарка, кому-то наперсток. Волчкова брага считалась в отряде подобием валюты. С ней совершались такие слияния и поглощения, что и олигархи бы на воле обзавидовались.
Шершень достал один кузов с ягодами и поставил его перед Волчком. Это был кузов Виктора Дорофеева и Петра Свекольникова.
– Чей? – спросил Волчок.
Скрываться не имело смысла. Виктор и Петр вышли из строя.
– Наш был полон… – сделал напрасную попытку Петр.
– Ну что, господа политические? Решили, йоба, старика Волчка жидко наколоть?
Виктор помнил, что кузов они наполнили с горкой, а сейчас в нем недоставало три-четыре горсти. Могли сожрать шестерки Волчка, но на них сваливать было бесполезно. Кто-то порой пробовал, но наказание от этого лишь усугублялось.
Виктор сказал:
– Оплошали. Прости нас, Волчок. Завтра принесем с избытком.
Добавил:
– Два кузова принесем.
Волчок встал и вознес руки к потолку.
– Благодарни суще недостойнии раби твои, Господи, о твоих великих благодеяниих на нас славящее тя хвалим, благословим, благодарим и величаем твое благоутробие…
Произнеся все это, он пустил газы. Отгромыхали три неумолчные очереди. К Волчку подбежал Шершень и стал шумно вдыхать вонь, словно дегустируя ее. Затем он театрально прикрыл глаза, поднял указательный и вымолвил:
– Я чувствую аромат парного овечьего молока, тминного хлеба с оттенком чеснока, а также яркие сливочные нотки.
– А еще? – спросил Волчок. И пустил еще одну громкую очередь.
– Ага… Бальзамические и пряные нюансы. Аромат мяса на гриле. И в конце… – шут закашлялся, – …в конце дымная нотка.
– Что ты видишь?
Вопрос означал: что делать со штрафниками? Шершень был мастер на выдумки. Он продолжал втягивать носом вонь, которая, к общему удовольствию, начинала постепенно выветриваться. Отряд стоял краснорожий, все старались не дышать – словно под водой.
Волчок поторопил:
– Давай, йоба, кроши свой маргарин.
Шершень с широкой улыбкой присел на пол, притулившись к ногам Волчка, и произнес нараспев:
– Вязанка дров.
У Виктора потемнело в глазах. Он прекрасно знал, что это такое.