«А получится?»
Одежда Сергея промокла насквозь – в бьющем в разгар лета ливне не было и намека на тепло. Парень плохо чувствовал пальцы ног, те словно окаменели, как и туго стянутая медицинским жгутом рука – его последний шанс побороться за жалкое существование.
– И наплевать, – вслух сказал Сергей, хотя голос услышал бы и мысли.
Он сидел на земле, прислонившись спиной к сетке металлического забора. Когда-то здесь был мясокомбинат. Сейчас – заброшенный пустырь на окраине города.
«Удобно для того, кто находится в розыске…»
Окажись здесь случайный человек – наверняка удивился бы солнечным очкам на глазах Сергея – обычно бесполезным в пасмурный и дождливый день – но на то имелись свои причины.
«Как же болит рука!»
Ему было трудно сосредоточиться на происходящем. Внутри запястья будто работала дрель, с каждой секундой всверливающаяся все глубже. Сергей поднес к глазам левую руку и брезгливо поморщился.
Сквозь кожу сияли алым заревом яркие цифры. Минуты его жизни, скорее всего последние. Парень подумал, что по всем канонам цвет цифр должен совпадать с адским пламенем. Таймер не сдвигался с запястья – странно, ведь голос обещал совсем другое.
«00:03:49».
Он достал из кармана джинсов нож и провел по острию пальцем, оставив каплю крови.
«Отлично».
Сверкнула молния, и свет отразился на поверхности лезвия. Сергей заметил, что уже около часа не слышал мерзкого голоса. Как будто проклятая нечисть отошла по срочному делу.
«Это вряд ли. Иначе пропали бы и цифры».
«00:03:34».
Сергей понимал, что наступило время сыграть свой последний аккорд.
Если сейчас он умрет – финал сам по себе не радужный. Спасет «скорая» – и закончит дни за решеткой, потому что сам наломал немало дров, когда убежал из морга…
Тяжелый груз тянул в бездну, и парень срывался следом.
«00:03:16».
«Сделай это ради нее».
Сергей поднял руку с ножом.
«Как же странно все вышло», – мелькнула последняя мысль.
Аккуратная ладонь почти полностью скрывалась в огромной лапе Сергея. Если бы его попросили описать подругу, парень наверняка ответил бы нечто вроде: «Самая обычная девушка». Однако он скромничал, ведь для определения «самая обычная» Оля выглядела чересчур привлекательно. Высокого роста, фигура словно выточена не допускающим ошибок скульптором – в меру широкие для девушки плечи, обрамленные водопадом каштановых волос, узкая талия без намека на полноту, длинные стройные ноги – про таких в шутку говорят: «Не идет, а поет». Наконец, яркие голубые глаза, на которые смотрели по обыкновению в последнюю очередь, но всегда придававшие ее лицу доброе выражение, даже когда девушка злилась.