Сегодня Оля была одета в черную мини-юбку и нежно-голубую футболку. На удивление девушка даже ухитрялась гармонировать с Сергеем, облаченным в куртку-косуху, майку с языками пламени на груди, потрепанные серые джинсы и армейские ботинки на широкой подошве.
«Красавица и чудовище», – сказали бы люди, увидевшие пару впервые.
– Ментов сегодня столько, будто к нам пожалует Папа Римский, – тихо, так, что его услышала лишь Оля, пробормотал парень.
Очередь на ежегодный рок-фестиваль растянулась на добрые три сотни метров. Народ медленно сочился через кордон хранителей правопорядка, те пропускали не более двух человек за раз. Молодые люди потеряли здесь уже полчаса, и Сергей готов был завидовать скорости черепах.
– Тогда уж не ментов, а копов, – усмехнулась Оля, – у нас уже давно полиция, а ты никак не привыкнешь к переменам.
– Как бы их не называли, в России они всегда останутся ментами, – отмахнулся парень. – Менталитет так быстро не меняется.
На несколько секунд он замолчал, после чего хохотнул от придуманной самим же шутки:
– Тебе не кажется забавным, что у нас даже слова «мент» и «менталитет» – однокоренные?
– Но они не однокоренные, – поправила парня Оля. – Менталитет – это ощущение мира. Произошло от слова «ментальность», что означает совокупность культурных ценностей. Вот эти слова – однокоренные. Одно вышло из другого. Насчет слова «мент» – я бы и словом это не назвала. Отрыжка диалекта дикарей. Ненавижу жаргонизмы…
– Сдаюсь, – перебил Сергей, выставив перед собой открытые ладони, и картинно выпучил глаза. – Никогда больше не буду спорить с филологом.
– А это правильно, – улыбнулась девушка и поцеловала его в щеку.
– В такие моменты ты заставляешь меня чувствовать себя неотесанным идиотом…
– У меня и в мыслях не было! – горячо возразила Оля. – Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю! Просто… это профессиональное. Я хочу верить, что не зря посвятила себя языку. Придет день, я стану известнейшим писателем, и мы будем жить припеваючи.
– И я все равно буду глупо шутить, – пообещал он.
Оля снова улыбнулась и поцеловала парня в другую щеку.
– Rebel without a cause.
– Ты ведь знаешь, я совсем не говорю по-английски.
– Фильм такой старый был, – пояснила она. – «Бунтарь без причины». У нас перевели как «Бунтарь без идеала», но это уже на совести наших прокатчиков. Послушала тебя и вспомнила название. Похоже, разве нет?