Но не умственные способности были тем главным талантом, который он получил от Господа. В нем, глубоко в сердце, была заложена искра христианской любви, горячее желание служить людям с готовностью на самопожертвование.
С бабушкой
Тридцатые годы были очень трудные. Все продукты получались по карточкам в мизерном количестве.
В столовой на окне стояли две коробочки, куда дети откладывали из своего пайка то кусочек сахара, то пряник, то конфетку. Эти запасы посылались по большим церковным праздникам в провинцию к дедушке и к одной монахине. «Это трудно, но это прекрасно», – говорил Колюша вычитанное им где-то выражение. Да, это было трудно для детей его возраста, выраставших на ограниченном пайке.
С детства прочно укоренилось у Колюши и чувство долга. Когда ему было одиннадцать лет, он пришел к маме за советом, как добиться красивого почерка. Мама обещала ему за старание и красивые тетрадки купить шоколадку.
– Что ты, мама, – отвечал смущенный Колюша, – я и так обязан иметь отличные тетради.
Как-то раз я спросил его, когда ему было лет десять-одиннадцать:
– Колюша, не трудно ли тебе стоять так долго в церкви?
– Да, папа, – отвечал он, – но ведь так нужно.
Еще мальчиком лет двенадцати он удивил меня своим глубоким пониманием заветов Христа. На мой вопрос о причинах какого-то его поступка он ответил: «Господь велит быть всем слугою». Как будет видно из дальнейшего, этот завет Христа стал жизненным девизом Колюши и наполнил его жизнь впоследствии ценным содержанием. А будучи мальчиком, он всегда, без напоминаний, уступал в вагонах место старикам и детям.
Колюша имел очень живое выразительное лицо, на котором всегда можно было читать его чувства. Взор его голубых глаз был всегда ясен. Он просто и скромно держался и был несколько застенчив и робок. Как-то раз, уже будучи юношей, он получил упрек от сестры своего товарища по классу, что он «не умеет ухаживать» и что у него «не хватает нахальства». «Она не понимает, что скромность – это красота души», – с грустью сказал Колюша сестре, рассказывая этот случай.
Колюша имел мягкий характер, и его легко было уговорить. Я даже побаивался в этом отношении за его будущность. Однако, когда дело шло о совести и верности принципам, Колюша всегда находил в себе силы быть им верным. Так, его вера не позволяла ему быть пионером или комсомольцем. А на него, как на лучшего в классе, всегда давили в этом направлении. Однажды классная руководительница вызвала его, двенадцатилетнего мальчика, настойчиво уговаривала его вступить в пионеры и расспрашивала о причинах отказа. В этих