– С каждым днем, проведенным там, становилось только хуже. За стеной в соседней палате кричал нечеловеческим голосом бывший офицер; «Сорок второй! Артиллерия! Вызывая огонь на себя!» – других слов от него, я никогда не слышал. Атмосфера больницы всё больше сводила с ума, и однажды я просто сбежал оттуда. Естественно, меня искали. Дома оставаться было нельзя. Я похватал ценности и банковскую книжку с остатками денег матери. После того, как меня пару раз чуть не поймали на вокзале, я оставил идею покинуть Мюнхен. В очередном приступе бреда, не помня как, я забрел на пустырь и очнулся лежа посреди каменной комнаты. Тогда я впервые за долгое время спокойно спал. Снов не было совсем, только толща молчаливой тьмы и… спокойствие, такое долгожданное спокойствие, – Эдвин улыбнулся и блаженно развалился в кресле.
– Нелегко вам пришлось, – подвела итог Роза. Эдвин в ответ пожал плечами.
– Мы потерянное поколение. Все взрослые сейчас, это покалеченные войной дети. У нас не было юности, мы слишком быстро очерствели, – Эдвин поник головой, но вдруг улыбнувшись, сказал: – Но вы, ваше поколение, не знавшее войны, и дикой инфляции, живущее во времена становления в Германии демократии, возможно, будете самым счастливым и мудрым поколением за всю историю, и никогда не познаете ужасов войны! – лицо Эдвина просияло, но это продлилось не долго.
– Глупости! – неожиданно сказал Мозес – Мой папа тоже был на войне, но не забился в глубокую щель, трясясь от страха! Ведь он, – Мозес набрал полную грудь воздуха и гордо сказал, – национал-социалист!
– Есть и такие, – ничуть не удивившись, спокойно ответил Эдвин. – Пережив войну, многое начинает казаться мелочным и недостойным внимания, а незнание, что дальше делать со своей жизнью приводит многих в партии. Готов поспорить, твой отец пошел на войну таким же юнцом, что и я. А в семнадцать лет, в жизни еще нет серьезных ориентиров, профессии, привязанностей. И тут, когда жизнь только начинает играть полнотой красок, нас вырывают на фронт, делают из молодых, резвых умов солдафонов, шагающих в строй, умирающих тысячами легко заменяемых такими же, как и бесчисленные орды до тебя. А те, кто возвращаются, не знают, как жить в мирное время – вся их жизнь осталась там, на полях сражений. Но тогда появляется те, кто знает, что тебе делать, куда пристроить твою потерянную жизнь. И всё ведь так знакомо! Как в армии! Выполняй приказы и получай жалование, а вечером можешь сходить в пивную и никаких тебе минометных обстрелов и сна в сырых окопах. Просто мечта для того, кто взрослел на войне! И под гремящие речи своих лидеров они упиваются чувством собственного достоинства, важности своего дела! «Возрождение Германии!» – кричат они. Не имея и малейшего понятия о том, кто стоит за всем этим, кто спонсирует их парады, транспаранты, выступления и какие цели преследует.