– Ты мне не сказал, куда ты поехал, я бы лучше тебя съездил послушать, я думал, что с ума сойду. В Корпусе в какое время не выйди из затвора, на кого-нибудь да наткнешься. А тут… пустота, Вебер.
– Когда меня Аланд из Корпуса выгнал и сюда привез, я тоже долго привыкал. Первый свой вечер здесь предпочитаю не вспоминать, думал, не переживу. Хорошо, Абель приехал… Он все понимал.
– А ты меня бросил.
– Я думал, ты так до утра и проиграешь, ты моего ухода и не заметил.
– Заметил, Вебер. Поехали, в самом деле, неплохо пробежаться, а то тут мигом в Венцеля превратишься.
– Что он тебе так дался, Гейнц?
– Черт его знает. Взглянуть не на что, как водой нарисован, а перед глазами так и стоит.
– Наверное, ты все-таки с ним перегнул вчера? Странно, что Аланд его в Корпус не забрал, он вроде всех своих собрал.
– Ну, этот-то точно не его, выстарившийся подросток, водой разбавленный. Я его за шиворот поднял – в нем веса никакого.
– Так все-таки поднял?
– Да я его просто пересадил на другую тумбу, чтобы за роялем места не занимал.
– Бедный Венцель, – Вебер засмеялся, представив эту картину. – Он на Абеля похож?
– Спятил, что ли? Абелечек – махина, это когда он болел, немного сбросил, а вообще Абеля с места не сдвинешь. Даже с Кохом драться не так было сложно, как с нашим чухонцем. Пока я был помоложе, он меня как щенка мог за пазуху сложить. Пришло мне как-то в голову ему подерзить, он меня как засранца отшлепал и в снег усадил, чтоб синяков не было… Абелечек-то он с виду только всегда был Абелечком. Кох из себя никогда не выходил, а Абель мог – и беги, куда хочешь.
– Может, Венцель вчера все понял и поразит тебя сегодня великолепной игрой…
– Мечтаешь от меня отделаться?
– Я уже не мечтаю, Гейнц, как идет – так идет. Поехали, времени много…
Клавесин они перевезли до обеда, Гейнц повеселел. Концерт прошел хорошо. Вебер чувствовал, что они хорошо отыграли. Единственное, что омрачало покой, это то, что у дверей зала так и стоял все время, что они были на сцене, напряженный молодой человек с раскинутыми на стороны со лба светлыми волосами. Смотрел он на сцену неотступно, смотрел не на Гейнца, а именно на Вебера. В том, что это Венцель, у Вебера сомнений не было, было неловко. Едва все закончилось, Гейнца обступили, и Вебер, как мог незаметнее, вышел в коридор и заторопился к машине, Гейнца он решил подождать там. Венцель вышел следом, какое-то время нерешительно мялся в стороне и, видя, что Вебер не уезжает, подошел.