– Не такой же ценой…
– Пока всё поправимо, Клаус способный и благодарный мальчик, у Гейнца он мог бы многому научиться.
– А он вместо этого вбил в голову, что хочет учиться у меня.
– Не думай об этом.
На кухне появился Венцель.
– А я слышу – зазвенели посудой. Мне тоже чаю дадут? Послушай, Рудольф. Я нашел там такие превосходные дуэты! Вы уже знаете, тетя Агнес, что я ушел из Школы Музыки?
– Ты никуда не ушел, Аланд тебе этого не разрешал.
– Так он уехал.
– Это не имеет значения, а насчет дуэтов – хорошая мысль. Только получше готовься, Клаус, Рудольф не совсем добрый учитель.
– Да вы меня запугиваете, тетя Агнес. Рудольф – не то, что Гейнц, а если он меня научит играть так, как он, так пусть хоть по роже бьет.
– Рудольф, почему ты не спрашиваешь, как дела у твоей жены, сына? – Агнес улыбнулась чуть иронично, видя, как он тщательно обходит этот вопрос.
– Вебер, у тебя есть жена? И даже сын? – изумленно переспросил Клаус.
Вебер молчал.
– Твой сын влезает в кресло у окна, готов стоять в нем весь день, тычет пальцем на дорогу. И кто бы ни появился на горизонте, утверждает, что «это – папа», он ждет тебя.
– Зачем вы мне об этом говорите?
– Тебе это не интересно?
– И что мне с этим делать?
– Пока постарайся не вылить весь чай на скатерть.
Вебер вышел.
– Он что, психанул? – спросил Клаус. – У него проблемы с женой?
– Нет у него никаких проблем.
– У Вебера красивая жена? – полушепотом спросил Венцель.
– Если не хочешь, чтобы Рудольф тебя хорошенько побил, не засматривайся его жену.
Венцель засмеялся.
– Не может у него жена не быть красавицей, Вебер не так-то прост, это я уже понял. Вы меня заинтриговали, тетя Агнес. Я думал, у Аланда все аскеты, но если уж Вебер женился…Там, наверное, что-то особенное. Как же он с ней расстался?
– Не любить и быть одному – это не аскетизм. А вот любить – и быть одному…
– Это мазохизм, тетя Агнес. Теперь я понял, почему Вебер один из вашей среды (про вас я не говорю) мне так симпатичен. Он нормальный человек и даже женатый.
– Поосторожней, Клаус, с такими рассуждениями. Ты недооцениваешь темперамент Вебера. Он с виду тихий, но, увидишь, насколько это не так, если присмотреться.
Вебер решительно вошел обратно в кухню, встал перед Агнес, упер обе руки, сжатые в кулаки, в стол и тихим, электрическим голосом произнес: