Капитан Сигов, вечером в кабинетном одиночестве пил полынно горький китайский чай «кудин» из маленькой глиняной чашки и перечитывал многомудрых даосов:
«Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным,
появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром,
возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и
легкое создают друг друга, длинное и короткое взаимно соотносятся, высокое
и низкое взаимно определяются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию,
предыдущее и последующее следуют друг за другом. Поэтому
совершенномудрый, совершая дела, предпочитает недеяние; осуществляя
учение, не прибегает к словам; вызывая изменения вещей, [он] не
осуществляет их сам; создавая, не обладает [тем, что создано]; приводя в
движение, не прилагает к этому усилий; успешно завершая [что-либо], не
гордится. Поскольку он не гордится, его заслуги не могут быть отброшены»
Рыжебокий чайник из исинской глины стоял на свежей ксерокопии приказа о назначении нового самого главного начальника вместо Ё. Превращения Дао бесконечны. А новый начальник – новые времена. Сигов маленькими глотками прихлёбывал чаёк и созерцал пустоту. На самом деле пустота сильно смахивала на дверцу шкафа напротив. Но Сигову нравилось думать именно про пустоту, и он снисходительно не обращал внимания на мелочи вроде дээспэшной дверцы. Вопрос с новым отделом для общаги подвис, и, судя по всему, надолго. К новому самому главному начальнику приказ никто не понесёт. Все управления и начальники затаились и ждали, высунувшись из нор ровно настолько, чтоб наблюдать за происходящим. А Сигову можно было спокойно сходить в отпуск. Раздрай между начальниками Ю и Зю продлится ещё несколько недель, а значит… Сигов поставил чашку на миниатюрное керамическое блюдечко.
Конец ознакомительного фрагмента.