Жилплощадь Ивана Загорского увеличивалась прямо пропорционально росту популярности его звездной сестры. И сейчас, помимо трехкомнатной квартиры, он владел еще и загородным домом с мансардой с участком в 25 соток.
– Вот перестану ходить в море, уйду на пенсию, – говорил он, – и разведу здесь овец. Надо возвращаться к истокам.
Его жена на это снисходительно улыбалась, а сын-старшеклассник бесед подобного рода не поддерживал в принципе. У него на этот участок были свои планы. Но, тем не менее, с ранней весны и до поздней осени семейство третий год проживало за городом и прекрасно себя при этом ощущало. Лили очень любила здесь отдыхать. Дом брата приносил ей столько радости и не шел ни в какое сравнение с загородным домом матери, которая после смерти своего драгоценного Семена Сергеевича все чаще стала поговаривать о том, что неплохо было бы ей перебраться в город, на старости лет «пожить как человек» – в квартире. При этом стоило Ивану лишь появиться на пороге с предложением о переезде, она тот час же впадала в истерику и кричала, что расстаться со своим жилищем никогда не сможет. Впрочем, кротким нравом она сроду не отличалась, потому особого внимания на нее не обращали. Да и общаться с детьми она, по сути, начала только после смерти своего отставного капитана.
Сегодня Лили Загорская ехала к брату с тяжелым сердцем. После скандала, который устроил Сергей, оставаться дома было бессмысленно. Хуже всего то, что Жанна все слышала – все-таки не маленькая уже – и воспринимала по-своему. Когда Сергей, хлопнув дверью, выскочил из кухни, она выбежала из своей комнаты и бросилась к Лили со слезами.
– Ты уезжаешь! Я знаю. А ты же обещала, ты обещала! Как же наши выходные? Мама!..
– Девочка моя, но я же не знала, что так получится, – обнимала ее Лили. – Я, правда, хотела, чтобы мы все вместе провели эти выходные. Но меня ждут в Москве. Я же не могу подвести людей.
– А меня, значит, можешь! – Жанна уже рыдала навзрыд.
– Поедем со мной к дяде Ивану, – предложила Лили, вытирая ей слезы. – Он будет рад нас видеть. Отдохнем там сегодня, воздухом подышим.
Жанна вырвалась из ее объятий.
– Я никуда не поеду! – заявила совсем не детским голосом. – Я останусь с папой. Ты же все равно завтра улетишь в свою Москву. Я с тобой не поеду!
Таксист, который вез Лили за город, особой деликатностью не отличался. Артистку он узнал сразу и буквально засыпал расспросами, покруче любого журналиста. Она не знала, куда от него деваться. А когда, наконец, подъехали к дому брата, он не выпускал ее из машины, умоляя оставить автограф то для горячо любимой тетушки, то для двоюродного брата дедушки из Кривого рога, то для троюродной внучки, то для Жучки… Так продолжалось бы, наверное, бесконечно, если бы не Иван: он просто вытащил сестру из машины.