Это все произошло уже после того, как мы с Сашей взяли ипотеку. Вони от него конечно было много, но я до сих пор рада, что отстояла свое и теперь могу без проблем заниматься сыном, не упахиваясь бухгалтером по восемь часов в день. А убраться несложно. За пару ночей мало кто сильно мусорил.
Убираюсь уже час, принимаю на рабочий заявки на проживание, когда наконец появляется Саша. Я думала, что это он из-за меня растолстел, перестал пользоваться дезодорантом, реже ходить в парикмахерскую, но судя по всему, даже мама на него несильно повлияла.
— У тебя пятна на рукаве.
— Ой, отстань. Где там твои документы.
Мои. Словно не он меня уже вторую неделю донимает, чтобы помогла ему с работой.
— На, и пока.
— И чего, вот так выгонишь? Давай, я здесь заполню, а ты поможешь. Как кстати успехи у Руса, с этими его танцами?
— Фигурным катанием. Он уже двойной тулуп прыгает.
— Ага, понятно. Слушай, а я паспорт не взял. У тебя нигде копии нет?
— На телефоне только.
— Ну так давай быстрее…
Иногда поражаюсь, как вообще решилась его выгнать. До сих пор стыдно за то, как он хотел выгнать меня из квартиры, в которую я вложила больше. А ведь когда – то я его любила. Учебу чуть не бросила, когда забеременела. Он клялся, что сможет нас обеспечить. А я верила. Молодая была. Наивная.
Но благо мама напомнила, сколько она вложила в эту учебу, и сказала, что муж— дело временное. Так оно и вышло.
В итоге все равно час трачу, чтобы заполнить документы. Не раз натыкаюсь на фамилию «Распутин». Странно, но у Риты и Карины другая. Почему — то раньше я не сильно интересовалась причиной данного факта.
— Спасибо, детка.
— Иди уже, — прошу я и иду постель перестилать. Чувствую, как Саша сзади прижимается. За грудь хватает. Только вот тело никак не реагирует, только раздражение вспышкой в мозгу. Сразу вспоминаю, почему секс разлюбила. Да и как тут полюбишь, когда тебе от запаха мужа противно. – Отвали, Саш. Не хочу я.
— Да чего нет — то. Не чужие ж люди. Ну давай, детка. Погладь вялого.
— Да пошел ты! — ору, а он меня на кровать валит. Считает, что это смешно? Наваливается всей своей тушей, а меня тошнить начинает. – Саша, слезь! Немедленно! Я не хочу. Царапаю его щеку, а он орет зверем.
— Дура ебаная! Больно же!
— А потому что надо слушать! И больше не звони мне, придурок!