Митя снова углубился в чтение досье,
не обращая внимания на собеседника. Увлекательно-то как. Не хуже
детективного романа. На седьмой странице Владимир шумно
вздохнул.
– Ну, ладно вам, товарищ начальник.
Хватит кота за яйца тянуть. Какие имеете ко мне претензии?
– Татуировка у вас на шее. Что она
означает?
– Это моя Библия, – вызывающе ответил
Ильм, вернувшись к обычной манере поведения. – Вам не понять.
– А вы попробуйте объясниться.
– Жизнь и смерть, конец и начало,
гармония и хаос, ничто и всё. Нулевая форма. Идеальная пустота.
«Чёрт бы побрал этих проклятых
художников с их метафизикой и бессмысленной догматикой», –
тоскливо подумал Дмитрий.
– Посему картины с той выставки
надлежало бы сжечь и экспонировать пепел, – продолжал Владимир. –
Они мертвы, безмолвны, бесполезны. О, дивная строка вышла. Надо
запомнить. Я ещё стихи пишу. Да всё бы их искусство горело в аду
синим пламенем, вся Третьяковская галерея.
– Порча государственного имущества в
особо крупном размере. Пойдёт по категории экстремизма, а не
мелкого вандализма. От пяти до семи лет. С выплатой суммы
ущерба.
– Я ж образно! Аллегорически! Вы
совсем шуток не понимаете?
– Вижу по бумагам, жандармерии вы
тоже приглянулись. Тут написано, что с анархистами путаетесь.
– В Москве так мало приличных людей.
Надо же с кем-то общаться.
– Сектанты? Магические культы? Какие
изгои вам ещё близки по духу?
– Не, это не моё. Слишком много
ритуалов и контроля. А я индивидуалист.
– Вы знакомы с Жюлем Франком?
– Впервые слышу. Кто это?
– Модельер.
Язвицкий громко заржал, запрокинув
голову и демонстрируя крупные белые зубы. Ну, точно конь.
– Зачем слепому глазной врач? Зачем
безногому сапоги? Модельер, бляха-муха! Беру свои слова назад, не
весь юмор у вас в погоны слился. Может, всё-таки найдётся
папироска, а?
Смех Язвицкого внезапно перебили
истерические выкрики из коридора. Судя по тону, женские. Что там
происходит? Митя прислушался. Скандал явно набирал обороты,
громкость воплей усиливалась.
Сыщик вышел из кабинета, тщательно
закрыв дверь.
* * *
Первой пришла маленькая блондинка в
шляпке с пионами. Привстала на цыпочках у окошка дежурного и
вежливо поинтересовалась:
– Будьте добры, подскажите, а
господин Ильм, он же Язвицкий, здесь содержится?
– Содержится. Допрашивается, –
подтвердил полицейский.