– Что значит «МОСХ»? Надпись на
входе.
– Московское общество свободных
художников.
– И много таких?
– Хватает. Прошу, деревообделочный
цех, – Владимир открыл дверь, из которой повеяло запахом свежей
стружки. – Тут у меня двое молодцов. Никак не могу запомнить имена,
поэтому зову их Боб и Доб.
«Молодцы», не обращая внимания на
вошедших, усердно пилили большое бревно.
– А здесь металлическая
мастерская.
В следующей комнате крепкий юноша
гнул из железных прутов что-то похожее на гигантскую паутину.
– Что он делает? – спросил Митя.
– Да кто ж его разберёт. Может,
ловушку для мух, а может модель мироздания. Сами спросите.
Но юноша так вдумчиво пыхтел, что
Самарин не рискнул отвлекать его от дела.
– Я не понимаю, – озадачился сыщик. –
Говорите, что вы художники, а тут дерево, металл…
– Типичная ошибка обывателя. Смотреть
прямо и двухмерно. Искусство не на плоскости, оно вне её. Его
нельзя уместить в рамки, как это делают мазилки из училища. Вот, к
слову, – Язвицкий открыл очередную дверь. – Тут мы развиваем
расширенное смотрение путём медитации и общения с природой.
Большая зала утопала в растениях, а
пол был устлан китайскими соломенными циновками. На створке
распахнутого окна мелодично позвякивала странная конструкция из
тонких стеклянных трубок.
– Медитация – лучший метод
расслабиться и отрешённо наблюдать за происходящим. У вас взгляд
периферический, а у меня сферический. «Глаз мой огромен!
Многогранен! Он зрит вперед, назад, налево, вправо!». Увлекся.
Себя цитирую. В общем, ничто так не помогает работе воображения,
чем акт медитации.
«Ну, точно секта. Практикуют
групповые оргии», – решил сыщик. Как ни странно, Язвицкий
сегодня на сектанта или фанатика совсем не походил. Наоборот, был
серьёзен, почти не зубоскалил и не отпускал скабрезных шуточек.
Было заметно, что своим «детищем» он по-настоящему гордится.
– Ничего противозаконного? – на
всякий случай уточнил Митя.
– Если вы считаете преступными
мыслительный процесс и тренировку дыхания, то мне искренне жаль
органы правопорядка. Текстильный цех.
Комната была завалена разнообразным
тряпьём, среди которого почти потерялись три барышни. Дмитрий
присмотрелся к разбросанной одежде – попадались и рваные обноски, и
вполне приличные вещи.
– Володя, Володя, – защебетали
девушки. – Мы почти закончили твой костюм для премьеры!