– Пчёлки мои! – расцвёл Язвицкий. –
Ну, показывайте.
Барышни разложили на широком столе
одеяние, похожее на рыболовную сеть, украшенное бумажными
фантиками, аппликациями в виде кошек, железными цепями и
колокольчиками.
– А шуба как же?
– Красим, красим ещё!
Овчинная шуба на манекене отливала
золотом и лазурью.
– Красьте, жужелицы мои. Мы частенько
спектакли ставим, – пояснил Язвицкий сыщику. – Реквизита много
требуется, старьёвщики постоянно приносят. В конце сентября
премьера, я в главной роли.
– И кого играете? – Митя разглядывал
несуразный наряд, не в силах представить хотя бы примерную фабулу
постановки.
– Ну, очевидно же – Жизуса
Чудотворца.
Изучению биографии Святого Жизуса
Самарин в церковной школе посвятил немало времени. Ни кошек, ни
колокольчиков, ни тем более золотых шуб в жизнеописании великого
мага ему ни разу не встречалось.
– А вы приходите на спектакль. Вдруг
понравится.
«Ох, сомневаюсь», – мрачно
подумал сыщик, но на всякий случай кивнул.
– Скульптурный цех, – Владимир
пригласил сыщика в очередную комнату.
В небольшой мастерской отчётливо
пахло кислым хлебом. Подсохшие буханки были свалены грудой на полу.
Серьёзная барышня в комбинезоне брала из большого таза размокший
мякиш и лепила его на хлебную скульптуру. В очертаниях угадывалась
фигура сидящего человека с протянутой рукой.
– Как называется ваше… произведение?
– поинтересовался Митя.
– Подаяние, – буркнула барышня. – Не
отвлекайте, пожалуйста.
Язвицкий прижал палец к губам и на
цыпочках вышел, потянув сыщика за рукав.
– Я вам лучше живописную мастерскую
покажу. Там более традиционно.
«Куда уж традиционнее», –
опешил сыщик в следующем помещении, хотя уже дал себе зарок ничему
не удивляться.
– Дыр бул щыл!* – проорал стоящий на
рояле человек, измазанный синей краской. Посмотрел на вошедших и с
криком «Та-бу-э-шит!» плюхнулся вниз, на расстеленные
матрасы, накрытые холстом. Судя по отпечаткам, попытка была уже
пятой или шестой. Человек удовлетворённо оглядел свежий след и
вновь забрался на рояль. Критически осмотрел картину сверху.
– Ссакууи? – он задумчиво наклонил
голову. – Зарья? Качрюк! Красный! Красный!
Бородатый мужичок, неприметно стоящий
в углу, молча взял ведро с нужной краской и одним резким взмахом
вылил на синего.
– Убеш щур! – обрадовался тот. –
Скум!