Спектр. История одной любви - страница 4
Сможешь ли ты ещё хоть на долю секунды почувствовать то, что чувствуешь сейчас? Следующий раз будет другим. Нет. Ты будешь другим. Вдруг неожиданно для самого себя ты засмеёшься над самым грустным моментом в фильме, а при прочтении детской доброй сказки твои глаза наполнятся слезами. В другой раз всё будет иначе. Не жди следующего момента с замиранием сердца. Будь здесь с е й ч а с. Будь здесь без остатка.
Связаны
«… тогда времени, будто не существовало. Был теплый летний вечер. Звезды сверкали так, что фонари на улице были совсем не нужны. Повсюду стоял гул от поющих сверчков и, казалось, что их песня – это гимн радости. Эти двое уже давно не были пятнадцатилетними подростками, но все их движения в этот вечер были такими неловкими и наивными. Его рука крепко сжала ее руку.
– Смотри, сейчас я возьму невидимую нить и завяжу ей наши руки так, что мы никогда-никогда не сможем их разжать, – игриво улыбаясь, объявил Он.
Она же залилась таким звонким детским смехом, что прохожие невольно обернулись посмотреть на того, кто так запросто мог засмеяться в парке.
– Что прямо никогда-никогда? – переспросила она, хорошо зная правила этой игры.
– Никогда-никогда.
Произведя незамысловатый магический ритуал, он поцеловал ее нос, сплошь покрытый веснушками. Бабочки в ее животе вдруг закружились в хороводе, и ей на секунду показалось, что она уже провалилась в сон. Но это был не сон. Эйфория. Всё и все кружились вокруг в пурпурно-розовом свете и, казалось, что это мгновение не закончится никогда…»
Он
«…она тонула в них каждый раз. Его глаза казались ей бездонными, они словно затягивали ее в самую желанную бездну. Они были зелеными, как мох в самых потаенных и непроходимых джунглях Азии. Они были теплыми, нежными и убаюкивающими. Все же если бы она могла сравнить его со страной, то он безо всяких сомнений был бы Исландией. Его четко очерченные скулы походили на скалы, что величественно год за годом обтесывают волны Атлантического океана. Прямой нос она бы сравнила с береговой линией „Черного пляжа“ Рейнисфияра. А волосы – с маленькими гребешками волн, что любят набегать на берег. Его образ был магнетическим: вдумчивый, молчаливый и неприкасаемый. Он напоминал туман, что расстилается по долинам и горам, его движения были плавными и мягкими, однако, всё в его образе говорило о колоссальной уверенности и неподдельной стойкости. „Как можно так сильно любить?“– задавала она один и тот же вопрос, смотря на него, в то время, когда он подбирал очередной аккорд, сидя за белым роялем, или когда она рассказывала не смешные шутки, а он заливался самым искренним смехом, когда она замечала на его щеке самую милую ямочку от того самого безудержного смеха, даже когда он молча сидел у окна…»