В машине Пенн сидела в очках. Мне приходилось вытягивать из неё слова, позже она рассказала мне, что родители узнали про то, как сильно она напилась вчера, и запретили выходить какое-то время из дома, заставляя отдать им свой телефон и ноутбук.
– И сколько будет длиться твоё наказание?
Пенни заехала в школу и припарковалась рядом с машиной Мейсона.
– Не знаю. Думаю, пару дней я точно проведу дома.
Как и обычно, на парковке стояла компания Мейсона. Джек болтал с Вейлой, а Джимми молча наблюдал за парнями, которые с самого утра перекидывали мяч возле входа в школу. Мы вышли из машины, Пенн хлопнула дверью, от чего все повернулись в нашу сторону. Джек посмеялся и показал на нас пальцем.
– А вот и они, мы как раз вспоминали вчерашний случай.
Пенн проигнорировала закатившегося от смеха Джека и подошла к своему парню. Мейсон обнял её и прошептал что-то на ухо, от чего подруга сразу же улыбнулась, обнимая его в ответ. Я уже собиралась уходить, но Вейла остановила меня, хватая под руку и улыбаясь.
– Сейчас пойдём все вместе, подожди немного.
Мы стояли на расстоянии друг от друга, но я всё равно нервничала и изо всех сил пыталась не смотреть в сторону Саймона. Я была уверена, что вчерашний случай не был обычной случайностью. Но сколько бы я ни думала, всё равно не понимала, зачем ему всё это. Что я сделала не так?
– Почему ты вчера ушла с вечеринки?
Джимми смотрел на меня, кажется, не понимая, что в мокрой одежде не очень удобно находиться.
– Может потому, что ей там не место.
Все, включая меня, повернулись к Саймону, который стоял, сложа руки, и впервые за всё время он не смотрел сквозь меня, а прямо в глаза. Под его взглядом я словно проваливаюсь. Пенн открывает рот, чтобы сказать ему что-то, но Мейсон опережает её, толкая Саймона плечом и улыбаясь.
– Эй, у кого-то выдалось не самое лучшее утро.
Я знала, что он пытался сгладить ситуацию, знала, что не стоило обращать внимания на его слова, и я была точно уверена, что не нужно было открывать рот, пытаясь выдавить из себя хоть слово, краснеть, теряясь под его взглядом, и просто уходить.
Внутренний голос кричал, какая я слабачка, какая жалкая. Он обращается с тобой, как хочет, говорит тебе, что хочет. А ты всё молчишь, будто за произнесенные тобой слова он что-то сможет сделать.
А что он может? Кроме его презрительных взглядов и колких слов ничего нет. Он пустышка, просто ребёнок, на которого не обращали внимания в детстве.