Эта книга о рабстве. Чтобы быть рабом, не обязательно носить кандалы или клеймо на плече. Чтобы быть рабом, нет нужды, чтобы вас называли рабами или вы ощущали себя ими. Возможно, вы скажете, что все это очевидно и с этим состоянием мы покончили давно и навсегда, или его не было от рождения. Так почему же каждый раз мы поступаем так, что нам приходится объяснять или извиняться перед собой и перед другими за постоянно преследующие нас так называемые обстоятельства? Может, это обстоятельство всегда с нами?
Эта книга и о Свободе. В этом постоянно изменяющемся и стабильно несправедливом мире свобода – самое ценное, что еще можно в нем обрести. Несправедливом потому, что до конца неясно, кто из нас кем является, если убрать ярлык того, как он себя называет или чувствует. Этот мир недостаточно щедро монетизирует наше ощущение себя, если и вовсе не отвергает его. Мир оценивает и оплачивает только наши эффективные решения и результаты. Но это его субъективная шкала. Ему сложно оценить нашу внутреннюю позицию, если она идет вразрез с его интересами. Интересами внимающего миру большинства. Мы не так часто инвентаризуем, что конкретно в нас есть, если вообще делаем это, потому что вокруг нас очень много информации, а в нас бесконечно много забот. И мы позволили себе забыть для себя то необходимое, что дано нам от рождения и по праву, – нашу свободу.
Эта книга о Смысле. Почему мы не должны и не можем совершать искренние поступки и забываем получать самое большое удовольствие от самых простых вещей? Только устойчивое философское ЗАЧЕМ позволяет нам найти решения в фантастически технологичной зоне КАК. Любое, даже самое незначительное открытие – это искусство, любой человек – это увлеченный художник будущего. Поэтому каждый ощущающий ответственность за изменение будущего до конца не уверен, стоит ли его начинание утилизации настоящего или это очередная забава, вроде бессмысленной игрушки Angry Birds. Компьютерная игра как символ времени, заключающаяся в метании птиц перед свиньями.
Наша жизнь намного персональней, чем мы думаем. Она, с одной стороны, гораздо более непредсказуема, а с другой – намного более управляема. Мы сами пишем сценарий и выбираем конец наших историй и искренне стремимся к нему. Но чтобы наш зритель был уверен в этой непредсказуемости сюжета, а мы были спокойны в нашей безответственности и бессилии, мы настойчиво твердим о присутствии руки судьбы и провидения в нашей ежесекундной посредственности и каемся в наших слабостях. Иногда я сам себя подозреваю в разных слабостях, например, в графомании. Но говорить о том, что думаешь, а еще и писать об этом – одна из степеней свободы, которой нельзя пренебрегать. И еще, это шаг от лицемерия к искренности.