Я разворачиваюсь и быстро ухожу к лестнице, в миг поднимаясь на второй этаж. В кабинете пусто. Я сажусь за нашу парту с Пенн и открываю тетрадь, пролистывая её до нужной страницы.
Ты ничего не видела, Кеана, ничего.
В голове внутренний голос кричал мне, разрывая глотку.
– А чего ты ожидала?! Это же Саймон!
На остальных уроках я не видела его, в коридоре он всего раз промелькнул, но я быстро отвернулась, не желая смотреть. Даже после уроков Пенн никак не могла успокоиться, каждый раз спрашивая, зачем Саймон забрал меня из дома. Разговоры про него заставляли меня снова возненавидеть себя. Сейчас он с Амандой, так же целует её как и меня два дня назад и вчера.
Это ничего не значит, Кеана.
Теперь ты, наверное, уж точно убедилась в том, что ему совершено без разницы с кем это делать.
Будь то Аманда или я.
– Ты пойдёшь сегодня к Мейсону?
Пальчики Аманды выводили невидимые узоры на груди, спускаясь ниже. Я повернулся к ней и убрал её руку от себя, указывая жестом на дверь.
Аманда надула губки и потянулась к моей щеке.
– Ты что, глупая?
На мои слова она только хмыкнула и вышла. Я просидел в машине ещё немного, массируя виски. Вчера я много пил. Слишком много.
За последние пару дней школа казалась мне вторым домом. Я ненавидел находится тут ещё больше, чем раньше.
Я вышел из машины, проклиная то, что сейчас испанский. Там снова будет она и Джимми. Эта парочка злила меня, каждый раз что-то охотно обсуждая. Она даже улыбалась ему и смотрела так, словно он – её лучшая парень—мечта.
Если это так, почему ты отвечала на мои поцелуи?
Как только Мейсон видит меня в коридоре, улыбается и бьёт с кулака в плечо, я смотрю на него грозным взглядом, отталкивая от себя.
– Сайми. Сайми, где искать тебя…
Мейсон идёт вперед и напивает песню собственного сочинения, которая так сильно раздражала меня в детстве.
– Сайми. Сайми, позови скорей меня…Сайми, ты сегодня один? Сайми…
– Да замолчи ты уже!
В кабинете я сажусь за последнюю парту и первое, что я делаю – это смотрю на Кеану. Она читала книгу и заплетала волосы в тугую косу.
Джимми наблюдает за ней, почти заглядывая в рот и говорит что-то, от чего она улыбается и смотрит в окно.
Ненависть к ним во мне кипела, словно лава. Я боялся обжечься ею сам. Как сильно они раздражали меня! Я готов был разрушить весь кабинет и выколоть глаза брюнетке, которая смотрела на меня и пыталась заговорить, облокачиваясь на мою парту. Будто бы её звонков и сообщений было недостаточно.