Из старых вещей я не обнаружил кухонных принадлежностей, но я не собирался сдаваться и продолжил поиски. Из всего, что я нашел, были только ржавые ножницы и маленькая вилка, выбор был очевиден. Наставив вилку к пробке, я хорошенько долбанул по ней, но ничего не вышло, вторая попытка была тоже безуспешной. Боясь разбить горлышко бутылки, я начал осматриваться, чтобы найти другой способ, да и вилка уже изрядно погнулась. Остаются только ножницы, но они весьма неудобны, тут мой взгляд пал на торчащий гвоздь из бруска, который находил справа от двери, ведущей на чердак.
– Если быть достаточно не внимательным, можно и голову пробить ненароком, – вырвалась у меня такая мысль вслух.
Прижав пробку к гвоздю, я чуть надавил на дно бутылки, и пару раз потренировавшись в том, как ударю по ней, стукнул, что было силы, и пробка влетела, прямиком внутрь бутылки, громко булькнув. От радости я сразу сделал несколько глотков, и, насладившись приятным, мягким и сладким вкусом, подумал, что хорошо было бы найти среди наших старых вещей бокалы.
Немного покопавшись, в помятых от моего падения коробках и маленьких ящиках, я так и не увидел там ни одного бокала, зато нашел целый набор подарочных кружек. На них были изображены различные города и достопримечательности, довольно дешевые принты были нанесены на эти кружки, некоторые из них уже почти стерлись. Но мне, какая разница, главное, что я мог налить туда вино. Наполнив стакан до краев, я начал потихоньку пить, торопиться мне было некуда, еще весь день впереди. Одна вещь меня все-таки смутила – на дворе было раннее утро, я сидел у себя на чердаке, со мной были куча незабытых воспоминаний и бутылка вина, которую я собирался выпить. Кто бы мог подумать, что я окажусь в такой ситуации. Это было весьма нетипично, кто еще так проводит свое утро? Может где-то есть такой же, как я, парень, который вот так сидит у себя на чердаке и пьет вино? Или может девушка? Не знаю.
Мысль о том, что все люди в это утро собираются на работу, отводить своих детей в садики, школу, кто-то только едет домой с ночной смены, а я просто сижу, сижу в крыши своего дома и пью, думать о таком было необычно. Вопрос о том, что же я делаю, возникал все чаще в моей потерянной голове. Порой довольно задумчивая мысль приходила ко мне: мне казалось, что это не я, словно в моем теле совершенно другой человек, непохожий на меня, у него не те действия, раньше я бы так не поступил.