ИСТОРИЯ 36
У Розы в сельпо ошивалось много собак, кошек и мышей. И жили все очень дружно. Правда, Роза их кормила только кильками и хлебом, сначала они нос воротили, а потом ничего – привыкли. Да иногда Тарханыч картофельной кожурой их подкармливал. А Миня, который постоянно в сельпо кучковался, приучил их к портвейну. Бывало, напьются за день, сядут всей ватагой вечером на крылечко – и давай завывать на разные лады! И Миня с ними. Вот смеху-то было!
ИСТОРИЯ 37
Демьяныч очень любил Венеру. Она его тоже любила, но чисто по-дружески и поэтому постоянно мечтала выйти замуж. А женихов в Инете искала. И вот в очередной раз, клюнув на предложение нового претендента, уехала к нему в Зажопино. Перед отъездом, конечно, загрузила Демьяныча пивом по самую крышу, чтобы он поменьше скучал (кошку с собакой отдала Лейсан, молодой и красивой), но он все равно скучал. Каждый вечер к Тарханычу приходил и накатывал с горя. Через месяц Венера идет. Почему подозрительно? – спрашивает. Да вот, тебя ждем, – отвечают. – Что, не понравился жених? Нет, – Венера отвечает. А что так? – Да пиво не любит! Ну, с радости по двойной накатили.
ИСТОРИЯ 38
У Мини жила черепаха по кличке Спиди-гонщик или просто Спиди. Он любил играть с ней в разные игры. Например: поставит ее в левый угол кухни, в правый – миску с капустными листьями (капусту ему Тарханыч по блату выдавал), сам сядет за стол и загадает: Если успею выпить пять бутылок портвейна до того, как Спиди доползет до миски – пойду свататься к Розе. А если не успею – лягу спать. И начинает пить, а Спиди ползет. Если он успевал выпить пять пузырей, то падал на пол и засыпа́л, а если не успевал, то добредал до дивана, падал и опять же засыпа́л. Так ни разу и не посватался. А Спиди все по барабану было, она капусту хрумкала и была довольна.
ИСТОРИЯ 39
Аксаныч держал ручного медвежонка по кличке Кенга. Он его в лесу подобрал, выкормил козьим молоком (тут Тарханыч, любитель животных, подсуетился), приучил ходить во «все удобства на дворе» и рычать слово «Марат». Кенга очень любил Аксаныча, кенгурятину и чай. Бывало, вечером, Аксаныч кенгурятину пожарит (это его Демьяныч научил), чай свежий заварит – сядут за стол и давай ужинать! Причем, Кенга всегда съедал раза в три больше, чем Аксаныч, за что он его постоянно ругал. Экономить надо, – говорил, – кризис на дворе! Но Кенга только урчал, довольный, а Аксаныч долго ругаться не мог, потому что любил его очень. Да и все жители Горепукино тоже.