Он тихо рассмеялся. Странная она всё-таки женщина. Взрывная, импульсивная, уже мать, но в поведении иногда сущий ребёнок… Интересно, сколько ей лет? Двадцать пять? Двадцать шесть? Что было в её прошлом, кроме танцев?
Поймал себя на мысли, что когда держал её сегодня в своих руках, безумно захотел её. Просто спонтанно, грубо, страстно, по-мужски. Сжать её тело в своих руках, до хруста костей, сорвать одежду, коснуться тела, целовать губы, заставить прекратить спорить с ним и брать, брать её бесконечно, не давая вздохнуть…
Он поморщился от своих мыслей.
Для мужчины, у которого только что, был оглушающий, лишивший его силы многочасовой секс с другой женщиной, такие мысли должны быть просто атипичны. Но он думал о Полине, и снова и снова воображаемо касался её руками, разрезая мысленно пространство её дома, подходил к её постели, невидимой ускользающей тенью ложился с ней рядом и оставался до самого утра, крепко сжимая её в своих объятиях….
Полина проснулась рано. На часах было только четыре утра. Сегодня она спала плохо. То и дело ворочалась с бока на бок, ей снились кошмарные сны, она просыпалась, прислушивалась к шорохам в доме и громким звукам на улице.
Дягилева тяжело поднялась и присела в постели. Спать больше не хотелось, и она решила пойти поплавать. С момента её приезда в посёлок, она так и не была на море. Болезнь дочери, неделя в больнице рядом с нею, её новая работа, загруженность и вечная нехватка времени.
Она опустила босые ноги с постели и на цыпочках прошла к своему гардеробу. Перебрав несколько купальников, она надела сдельный белого цвета и подобрав к нему парео, вышла из комнаты.
Дягилева заглянула в спальню к дочери. Алина крепко спала, обнимая во сне плюшевого слона, с уже изрядно потрёпанной наружностью.
Полина улыбнулась и прикрыла одеяльцем голые ножки дочери. Она вышла во двор и прислушалась.
Кругом царила абсолютная тишина, периодически нарушаемая лишь чудным пением цикады и сверчков в траве. В воздухе пахло цветами из сада и прелой корой старой яблони. Сладкий, волшебный аромат тающей ночи.
Она всегда любила плавать по ночам и ранним утром, несмотря на увещевания бабушки, и мамы. Вокруг было безлюдно. Она слушала тихий шёпот волн и плыла, безмятежно растворяясь в этой величественной стихии.
Обвязав парео вокруг талии и прихватив сумку с полотенцем, Полина подошла к задней калитке двора и, приоткрыв её, вышла на улицу. Спустившись по тропинке с пригорка, она подошла к воде. Волны с тихим шелестом накатывали на берег. Она осторожно опустила пальчики правой ступни в воду, проверяя её температуру. Море было удивительно тёплым с чуть едва различимой прохладной ноткой утреннего бриза, развевающего сейчас её волосы.