Золотые россыпи. Сборник анекдотов - страница 8

Шрифт
Интервал


«Сдача».


В темном переулке мужика окликает грузин:

– Э-э, брат, туда нэ хады, там раздэвают.

– Спасибо, что сказали! А куда идти?

– Никуда нэ хады. Здэс раздэвайся.


Стоит грузин на краю обрыва и вертит в руках бумеранг, внимательно его осматривает, чуть ли не обнюхивает и при этом потирает лоб. Подходит к нему другой грузин, смотрит на бумеранг и спрашивает:

– Слющай, это что?

– Нэ знаю!

– Слющай, это зачем?

– Нэ знаю!

– Слющай, так викинь ты это!

– Слющай, на, сам викинь, да!


Сидят две девушки на лавочке. Одна говорит другой:

– Я хочу, чтобы у меня была собака.

Другая:

– А я хочу, чтобы у меня был грузин.

Вдруг из-под лавки вылезает грузин и говорит:

– Дэвушки, гав-гав!


Едет по городу «Мерседес», на перекрестке в него влетает запорожец. Ну, помял немного «мерс». Из тачки выходят пятеро кавказцев и подходят к водителю «запора». Один говорит:

– Слушай, брат, ты нам помял машину, за это ты будешь с нами драться.

– Как же так? Как же я могу с вами драться, когда вас пятеро, а я один?

– И то правда.

Отошли кавказцы, посовещались, потом подходят и говорят:

– Сделаем так: Вачик и Гиви будут драться за тебя.


У грузина спрашивают:

– Какая самая любимая птица?

– Арол.

– Почему?

– Нос красывый.


Заходит грузин в ресторан, заказывает рыбу, ему приносят кривую. Он говорит официанту:

– Пачему рыба кривой, да?

– Извини, дарагой, на павароте поймали!


Знакомятся русский и армянин.

– Меня зовут Иван, по-вашему Ванес.

– А меня зовут Акоп, по-вашему Траншей.


Два хачика разговаривают с соседних балконов:

– Гоги! У тэбя дурушлак ест?

– Нэт, Вачик, нэту. А щто, тэбэ нужен?

– Нэт, нэ нужен.

– А щто тагда спращиваещь?

– Так просто, разгавариваем.


Спрашивает Рубик у Валико:

– Слушай, Валико, ты пачему такой черный?

– Ты знаешь, дарагой, когда я должен бил родиться, моя мать увидэла нэгра, испугалась и убежала.

– Слушай, Валико, я тебе одын умный веш скажу, но толко ты нэ обижайся. Мне кажется, нэгр догнал тваю мат.


На сцене казахского театра драмы идет постановка «Отелло». На сцену в сафьяновых сапожках и прочей национальной одежде выходит эдакий Отелло. Стучит в дверь спальни:

– Дыздым, открой! Эта я, твая Отел!

Дверь отворяется. На кровати лежит Дыздым тоже в национальной одежде. Отел:

– Коляр бердым ердым платок?

Дыздым, тоненьким голоском:

– Даляр!

Отел злым голосом, протягивая руки к шее Дыздым: