– Глупости, кому понадобилось…
– Тэй! – властно прогремел голос в голове, прерывая уже готовые вырваться возмущения.
– Прости, – осекся медиум.
– Не все принимают медиумов. Не все знают об этой силе. Более того, не все хотят знать, что есть кто-то сильнее человека.
– Я понял. Я отправлюсь туда на рассвете.
Береги себя, мой мальчик.
– Пегас!
Тэю хотелось еще немного поговорить с покровителем, еще немного послушать его голос, посмотреть на божество. Но северное сияние ускорило свой бег, и неожиданно весь свет буквально вспыхнул, растворившись в Млечном Пути.
Тэй не мог противостоять приказаниям покровителям. Поэтому медиум поспешил покинуть озеро, направляясь в сторону деревни, где он прожил всю свою недолгую жизнь.
***
Когда Тэй дошел до деревни, солнце уже начало вступать в свои права полноценного хозяина. Оно уже расправило первые лучи, растворяя звезды и позволяя золоту расползаться по всему куполу.
Деревушка была небольшой, закрытой холмами от ветров.
Тэй привык к снегу и любил его. Ему нравился холод, нравился мороз, снегопады и чистое, ночное небо. Ему нравилась деревушка, и, признаться, ему совсем не хотелось покидать дом ради неизвестного медиума и диких для него мест.
Тэя еще младенцем приютили будущие мать и отец. Никто не знал, как он там оказался, для всех его появление стало чудом. За ним заботились, его приняли, как своего. А когда жители прознали о силе медиума, решили, что это связано с его рождением, и что он был маленьким богом. Белые волосы вызывали еще больше уверенности в загадочности медиума. Его так и прозвали «дитя снегов».
Лучи ласкали занесенную снегом крышу домика Тэя. Он с любовью посмотрел на него, понимая, что придется расстаться, возможно, навсегда.
Тэй попрощался со смирившимися родителями, собрал в дорогу самое необходимое, спустил на воду каноэ и поплыл внизу по спокойной и широкой реке Сая, впадавшей в теплые воды Арина. Через несколько дней он должен был приплыть в Миамос.
Тэй никогда не бывал в больших городах. Ему рассказывали о них, отец даже предлагал взять его с собой по делам, но мальчику по душе были северные ветра и снежные просторы. Он и сейчас уезжал, уже скучая по дому. Его сердце болезненно сжималось и ютилось в груди, не желая расставаться с бриллиантовыми песками, с чистыми реками, спокойной тайгой, ледяными пещерами и теплыми сердцами жителей. Сая, точно прощаясь с ним, осторожно толкала каноэ дальше и дальше, давая лучше рассмотреть окрестности и запечатать их в самой надежной памяти – сердце.