Сергей улыбнулся.
– Ну ладно. Тогда до вечера. Я заеду к вам сегодня. Ты не будешь против?
– Нет, конечно. Приезжай.
Павловский вышел из кабинета друга. А Романов поднялся на ноги и подошёл к окну своего офиса, пристально вглядываясь в многочисленные стеклянные крыши своих теплиц и оранжерей. Огромная территория земли, которую он купил через два года после смерти жены, расширяя свой бизнес и переводя его в глобальные масштабы.
Его Зелёная империя была ведущей в крае. Ландшафтный дизайн парков и скверов, частных домов и прилегающих территорий, собственные розарии, выращивание саженцев редких и декоративных деревьев и кустарников, многочисленные цветочные магазины и огромное количество персонала, насчитывающее в своих рядах только лучших профессионалов, работающих в его ландшафтном холдинге, каждого из которых отбирал лично сам.
Новые технологии производства, международный обмен опытом и постоянное обучение у лучших профессионалов Европейского садоводства. Уникальные технологии, созданные им лично по длительному сохранению хрупкого и уязвимого цветочного материала. Это была его жизненная стихия, его страсть и его одержимость.
Редко в последнее время выбирался на производство ввиду загруженности и массой других дел. Но когда выдавалась редкая свободная минута, он снова занимался флористикой. Растворялся в любимом деле, забывая обо всём и творил, словно одержимый художник, изобретая и олицетворяя свои мысли и желания, рождая на свет букеты, удивляющие подчас и самого себя.
Снова вернулся к столу и взглянул на рукопись Миланы.
Улыбнулся, вспоминая все семь букетов, которые творил для неё по ночам. Каждый за главу её книги, что опалила его сердце. Каждым букетом, словно благодарил за возможность прожить ещё раз свою жизнь. Жизнь удивительным образом нашедшую отображение в её последнем романе и смерть, оборвавшую его счастье ровно семь лет назад.
Павел закрыл входную дверь и, сняв пальто, стряхнул с него снежинки, успевшие засыпать его воротник, пока он шёл от калитки к дому.
Он осмотрелся по сторонам. В холле ярко горел свет, а в доме царила абсолютная тишина.
Спустя мгновение, со стороны кухни послышались лёгкие шаги дочери.
Она появилась прямо перед ним в мягком, фланелевом домашнем костюмчике небесно-голубого цвета. Обняла его ладошками за спину и, заставив наклониться, обхватила его руками и повисла на его шее, отрывая ноги от пола.