Сара уснула стоя на коленях, упёршись локтями в кровать, молитвенно сложа ладони перед собой, срываясь в омут сна, продолжала мысленно взывать к милосердию того, кто отвернулся от неё ещё за вечность до её рождения.
Сон Сары, тёмная нора в которой она оказывалась каждый раз, следуя за больным бешенством, чумным кроликом. Он бежал впереди следующей за ним по пятам Сары, харкая кипящей кровью, оставлял светящийся во мраке, характерный знак. Зловещий след, который вёл лишённую выбора и силы воли Сару в чертоги ада.
Они были там, все умершие женщины её рода. Независимо от того какую жизнь они выбрали: жизнь полную добродетели или жизнь преисполненную греха, прославляющего власть тьмы. Независимо от того какой путь они выбрали: тернистую стезю искупления или широкий шлях разнузданности и вседозволенности. Итог для всех был один, преступив порог смерти, все дочери Козла оказывались в одном не очень хорошем месте, минуя чистилище, попадали прямиком в ад, где жуткие, кошмарные монстры обрекали их на вечные, бесконечные муки.
Адский огонь – вот удел усопших дочерей Козла. А уделом живых было каждую раз погрузившись в сон, наблюдать за страданиями умерших родственников.
Бесплотный призрак Сары стремительно нёсся по наполненным мраком и страданиями долинам ада, подчиняясь зову злобной, бессердечной силы. Мимо как в калейдоскопе мелькали искажённые страданьями лица грешниц. Напрасно призрачные руки изо всех сил затыкали бесплотные уши, пытаясь приглушить доносящуюся со всех сторон какофонию боли и безграничной муки.
Ужасные, разнообразные, бессмысленные пытки грешниц, отпечатывались в памяти, что бы потом ещё долго преследовать и терзать Сару наяву.
Иногда, она узнавала, в проносящихся мимо, искажённых болью лицах, родственниц, подружек, знакомых и тогда она особенно чётко, начинала ощущать их боль.
Саре хотелось верить, что она забирает себе частичку их невыносимых страданий, делая терзающую души боль, меньше и более терпимой.
Тёмная сила завладевшая её душой, безжалостно выбросила Сару в долину окутанную мраком, где землю заменяло толченое стекло, а жуткая трава, покрывавшая всю долину, засохшей коростой, была похожа на проволоку. Жирные капли яда маслянисто блестели на жёстких стеблях, никогда не знавших ласки солнца. Кровь несчастных созданий ступавших по этой жуткой траве, вот что служило живительной силой для дьявольской растительности.