– Не переживай за неё, – демон проследил взгляд Сары, легкомысленно махнул рукой, – с ней уже ничего не случиться, она мертва, а с мёртвыми никогда ничего не происходит.
– Чего ты хочешь от меня?
– Хочу, чтобы ты нашла своё место во тьме, что бы ты склонилась предо мной и молилась мне так, как ты молишься тому кто проклял тебя. Что бы ты убивала не во славу того кто не оценит твоих стараний, а во имя ада, который будет торжествовать, радуясь вместе с тобой каждой твоей победе. Присоединись ко мне и ад станет родным домом для тебя и твоей дочери.
Искусная ложь, словно патока, лилась из уст сладкоречивого демона, хотелось безоговорочно верить лживым речам и без сожаления пожертвовать светом души ради спасения дочери. Но дочь Козла, знала одну простую истину, все кто попал в ад обречены на страданья до тех пор пока высший суд не освободит измученную душу и не откроет перед ней райские врата.
Сара полоснула стоящее перед ней чудовище холодным, полным ненависти взглядом такой силы, что монстр невольно отступил на шаг назад, нервно хихикнул.
– Однажды ты заплатишь мне за всю ту боль и страданья, которые причинил моей малышке.
Демон разочарованно покачал рогатой головой, взмахом руки отпустил измученную душу несчастной матери. Злобная сила закружила Сару, словно навсегда утративший дом осенний лист и понесла прочь из ада.
Душа Сары неслась над адской равниной, над демоническими существами которые провожали её жадными, вожделенными взглядами, над грешницами которые смотрели на окружающее их безумие пустыми выжженными болью глазами.
Но окраине заброшенного поля, поросшего странными похожими на тыкву с шипами растениями, высилось распятье к которому словно огородное пугало была прибита женщина из распоротого живота которого свисали гирлянды кишок, к которым тыквы – мутанты жадно тянули свои уродливые листья.
Почувствовав присутствие Сары, грешница с трудом подняла поникшую голову, незрячие глаза отыскали «незваную гостью», спёкшиеся от жажды губы едва шевелились, но Сара отчётливо расслышала послание одной из дочерей Козла, даже в аду продолжавшей идти по пути искупления.
– Травадонск, – снова и снова, словно молитву бормотала несчастная своё послание.
Стоя у окна самого высокого в Травадонске здания. Михаил Трофимов по прозвищу «Дождь», меланхолично смотрел на город, раскинувшийся у его ног. Было довольно рано и город с его обитателями спал. Отдав опустевшие, заспанные улицы на откуп грязным клочьям тумана и небритым дворникам, которые размеренно, не спеша готовили улицы к началу нового дня.