Я приблизился, опустился на колено и приподнял его лицо за подбородок. Кожа была гладкой и прохладной на ощупь. «Он мертв?», подумал я. Уныние вновь овладело мной, но тут его веки дрогнули. Молодой человек тяжело открыл изумрудные глаза и уставился на меня. Я даже затаил дыхание, боясь пошевелиться, моргнуть. И тут узнавание отразилось в его глазах.
– Лориан, хвала богам, ты жив, – прошептал он окровавленными губами, – а вот мне не повезло, – горько усмехнулся он. В его груди зародился булькающий звук, и он закашлялся, сплевывая кровь на траву. Я опустил взгляд, только сейчас разглядев в его груди стрелу, по самое оперение вошедшую в плоть. Его рубаха, похожая на мою, была пропитана алой кровью.
– Вы назвали мое имя? … Вы знаете, кто я? – проговорил я возбужденным голосом, словно боясь потерять его и остаться один. Но он молчал, вновь опустив голову. Я чуть было не встряхнул его, уже положил руки ему на плечи, но в последний момент сдержался. Да что со мной такое? Он же ранен, и моя импульсивность, неосторожные действия только навредят этому человеку. – Вы слышите меня?
– Да… Ты не… не помнишь, брат? – он вздрогнул и поднял голову, откинувшись на ствол. Его взгляд с трудом сфокусировался на мне, а глаза уже подернулись мутной пленкой.
– Нет, прости, я ничего не помню, – я покачал головой. Сердце екнуло, отзываясь на слово «брат», и я не удержался. – Мы братья?
– Не родные …, я Варлес, – каждое слово давалось ему с трудом, некоторые он вообще не договаривал. Он вновь закашлялся кровью, и я терпеливо ждал, придерживая его содрогающееся тело. Как я хотел помочь ему, но был не в силах сделать что-нибудь для него. Я оторвал небольшой лоскут от рубахи, смочил его водой из фляжки и обтер кровь с его лица. Он пытался что-то объяснить, но я многого не понимал. Тем не менее, я напряженно вслушивался в каждое слово. – Мы почти скрылись, но они… догнали…
– Не говори, тебе надо беречь силы, – перебил я, но он неожиданно сильно вцепился в мою руку, и крепко сжал, оставляя кровавые отпечатки на моей коже.
– Нет времени… я умираю, … ты… сам… знаешь, – проговорил он и вдруг улыбнулся.
Некогда белые зубы были заляпаны кровью. Тонкие алые ручейки сбегали от уголков рта по подбородку и капали на рубаху. Я видел, как он страдал, но терпеливо переносил муки и встречал смерть лицом к лицу. Варлес был прав. Он умирает, и я прекрасно это понимал.