Однажды ночью Арника проснулась от гнетущего чувства, оно походило на беспокойство, тревогу, словно ее ребенок уже есть, он дышит, плачет, подергивает ножками и тоскует. Из-за этого чувства, из-за воображаемой новорожденной девочки, Арника разрыдалась, настолько сильной была ее внутренняя пустота и одиночество. Она поняла, если немедленно не начнет искать свою дочку, то просто умрет. Иван спал очень крепко, а Рикки проснулся, разбуженный слезами своей хозяйки. Он сел напротив лица Арники, его глаза блестели, и девушка даже испугалась. Но Рикки устало положил свою морду на ее запястье и тяжело вздохнул. В этом вздохе было столько боли, словно Риккардо постиг все страдания мира. Арнике стало жаль своего волка, он все понимал, лишь ему известной звериной чуйкой предвидел, что это место рядом с родным телом скоро будет занято.
Проводив Ивана на работу, Арника взяла планшет и начала искать сведения о процедуре усыновления. Большего разочарования девушка в своей жизни еще не испытывала: «Ничего себе! – почти кричала Арника. – Да пока мы все эти бумаги соберем, эти курсы пройдем непонятные, моя Даниэллочка школу окончит! Вот бюрократия! Это же займет целую вечность!» Потом она посетила форум усыновителей, почитала счастливые истории усыновления, порассматривала грустные и веселые мордашки приемных детей и решительно сказала: «Ничего, мы пройдем с Иваном все до конца! Ради нашей девочки!»
Но сколько ни старалась успокоить себя Арника, покой ее игнорировал. Ждать она не любила, не хотела и не умела. Диагноз такой – нетерпение сердца! И, оставаясь верной себе, не дождавшись мужа с работы, Арника самостоятельно совершила первый и очень ответственный шаг на пути к осиротевшей крохе. Она отыскала в интернете номер телефона отдела образования, а именно специалиста по вопросам приемных семей, и позвонила. Трубку сняли сразу. Арника чуть не подавилась своим сердцем, так быстро оно стучало, и ни где-нибудь, а в самом горле. Приятный женский голос поздоровался и поинтересовался, что хочет Арника. Арника все быстро объяснила. Еще с университетских лет осталась эта спонтанная подростковая привычка отвечать молниеносно на поставленные вопросы, если на них готов ответ.
– Кхе-кхе, – закашлялся голос в трубке, – дайте подумать. Ну, вот сегодня у меня есть время побеседовать с вами, в шесть вечера небольшое окно. Приходите, если надумали, обязательно с мужем, я посмотрю на вас! Кабинет номер три.