Поражала его черта: страсть к мелким правонарушениям.
–Зачем ты нарушаешь закон по мелочам? Приятно сидеть урывками? – не понимал Падишах. – Сидеть – так сидеть: ограбь банк, раз уж ты так против насилия, и придется проторчать в тюрьме несколько лет. Тогда вот поймешь этих людей, которых постоянно подбиваешь на восстания.
–Не знаю, – говорил Анимоха, наверно, я просто боюсь, что полицейские забьют меня насмерть при задержании. Так оно и случится, я это буквально предчувствую.
–И ты не слишком заблуждаешься. Наши парни на самом деле на это способны; не будь моего указа, что в отношении твоей персоны воспрещено всякое насилие, ты бы уже лежал на кладбище. Как ты до сих пор этого не понимаешь? По деньгам мы тоже слишком сильно тебя не ограничиваем. Начать с того, что ты не делаешь ничего полезного, зато очень сильно вредишь. Тебе мало того содержания которое я тебе обеспечиваю ежемесячно, причем деньги, и неплохие, ты получаешь без унизительной процедуры выпрашивания. Тебе мало и моих подарков; у тебя хватает наглости и с моего, и без моего ведома запускать лапу в госказну.
–Все так, мой повелитель,– отвечал Анимоха, – но что поделать, все обусловлено – таким я уродился. Мои потравы, и Вам это прекрасно известно нисколько не вредят, то есть, они никогда не поведут к изменению более или менее стабильного состояния общества. Всем это нравится, так что и говорить больше не о чем. Смените тему, или лучше помолчим.
–Почему, – сказал Падишах, – с тобой так непросто разговаривать? Слова не скажи, сразу заткнуть пытаешься. Нет уж, изволь-ка меня выслушать. Я хочу говорить. Давно не испытывал такой потребности говорить.
Анимоха слушал, не пытаясь перебивать. На самом деле он не воспринимал смысла слов, и наблюдал только за мимикой Падишаха.
–Ну, что ты умолк? Испугался? Заткнуть меня хотел, тоже мне!
–Да я просто не особо слушал. Повторите, ваше превосходительство, будьте добры…
–Представляю вам моего врага: это Анимоха. Так и знайте – теперь мы враги. Никакой больше лояльности. Анимоха с сегодняшнего дня будет содержаться под стражей.
Анимоха в заклюении
"В конечном счете, и математика небескорыстна, – думал Анимоха, находясь в заключении. – Какие наши черты запомнятся и сохранятся, а какие бесследно исчезнут, судить не нам. Мы сейчас понятия об этом не имеем".