Самсонов ничего не ответил, а просто её поцеловал.
– Давай начнём с чего-нибудь попроще, – попросила она.
– Давай. Как, например, ты попала на службу в СВР?
– Ничего себе попроще!
– А мы не ищем лёгких путей.
Елена на несколько секунд замялась, потом тяжело вздохнула.
– Сначала взяли в бюро технических переводов. Я хорошо знаю английский, французский, испанский и немного немецкий.
– А как стала аналитиком?
– Обратила внимание на некоторые нестыковки в переводимых материалах, начала искать другие источники и разбираться в излагаемых фактах. Потом передала всю найденную информацию наверх. Там работу оценили и предложили перейти в аналитики.
– Всё так просто?
– Ну да.
Фёдор чувствовал, что она что-то не договаривает, но ему нравилась эта игра. Он никогда раньше не встречал такой умной женщины, способной с ним именно играть, а не пытавшейся банально манипулировать. «Ну что ж, продолжим и повысим ставки», – подумал он и провёл пальцем по запястью левой руки, где были едва заметны следы от шрама, удалённого лазерным пилингом.
– А это было до бюро переводом или после?
Лебедева одернула руку, как будто её ошпарили кипятком. Сердце защемило от боли, казалось давно ушедшей.
– Прости, – Фёдор крепко обнял Елену.
Несколько минут они лежали молча и неподвижно. Фёдор чувствовал, что её тяжёлое дыхание постепенно становится всё спокойней.
– До, – наконец она ему ответила. – Я тогда училась в университете в Англии. Первая любовь и всё такое.
– А как туда попала?
– В Англию?
Фёдор кивнул, и Елена снова почувствовала, что не хочет ему лгать.
– Стандартный путь из частной школы. Я с семи лет по разным учебным пансионам по всей Европе моталась. Благодаря этому столько языков и знаю.
– А с родителями что?
– Я думала, ты про них в первую очередь спросишь.
– У тебя здесь в квартире нет ни одной их фотографии. Боялся, что если сразу спрошу, вопрос будет не из приятных.
– Это точно. Не из приятных. Мама умерла, когда мне было пять лет. Покончила с собой. Я её почти не помню.
Фёдор совершенно не ожидал такого откровенного ответа и не знал, что дальше сказать. Его поразила какая-то странная лёгкость, с которой Елена об этом говорила.
– А отец? – он старался задать этот вопрос как можно осторожней.
– Живёт и здравствует.
– Ты с ним общаешься?
– Редко. У него другая семья. Другая жена и другие дети. Они обо мне ничего не знают. И не должны знать.