Когда он продемонстрировал свои способности, сумев спрятать от
Сантара еще и меня, я сдался. А опасность? Опасность сейчас дело
привычное. В конце концов, хотел бы Бруно напасть, у него было
отличная возможность, пока мы глазели на дирижабли. А если он
собрался сначала меня напоить, то у меня для него плохие
новости.
Где-то на территории
Хугеля
Руна-маяк погасла, выполнив свою функцию, и помещение вновь
погрузилось во тьму. Но спустя пару минут озарилось уже десятками
вспышек. Руны-накопители щедро делились запасенной энергией.
Руны-конструкторы пробуждались, переплетаясь между собой и формируя
запутанные смыслы рунических фраз. Чрезвычайно сложный и хрупкий
ритуал был уязвим, и любая мелочь могла прервать или исказить
процесс, но место было выбрано удачно. Никем не потревоженный, в
старом подвале формировался конструкт немыслимой силы.
Вспыхнувшая последней, руна-активатор знаменовала собой успешный
запуск уникального ритуала. Внутри сложной геометрической фигуры,
образованной переплетением рунических формул, началось воссоздание
человеческого тела. До конца ритуала пройдет еще немало времени. Но
если бы Алистер Крупп не был разбросан обгоревшими кусками плоти по
городу и мог видеть интерфейс, он бы заметил, как в системном
журнале появились следующие строки:
«Метка Феникса» активирована
Матрица личности носителя
захвачена
Степень сохранности — 77%
Процесс возрождения запущен
Восточные окраины Хугеля
Марк
Не особо вслушиваясь в болтовню Бруно, я набивал брюхо едой,
периодически черпая пиво прямо из варварски вскрытой бочки. Место,
которое он мне показал, было не совсем складом. Скорее дешевой
пивнушкой. И продукты здесь были соответствующего качества, то есть
дрянные. Но мне сейчас было плевать на такие мелочи, как вкус. Ел я
даже не за двоих — за четверых, попутно заполняя свободный объем
инвентаря.
Восстановление уже справилось с поверхностными
повреждениями. Пострадавшая в огне кожа обновилась, ссадины и
кровоподтеки рассосались, но работы еще хватало, и организм активно
нуждался в строительном материале. Поглощая мясную закуску, я не
забывал держать в поле зрения своего нового друга. И что-то с ним
было сильно не так.
Бруно был странным. В нем словно уживались две совершенно разных
по своему характеру личности. Полные противоположности. При этом
нисколько не конфликтуя друг с другом. Первая и основная личность
сейчас вливала в себя очередную порцию какой-то гадости, называемой
в этом месте вином. Заплетающимся языком Бруно рассказывал, как
имперцы угоняли людей на север. А он сидел за бочками в погребе
этой самой пивнушки и ничем не мог им помочь, потому что был
слишком трезвым. Как одно вязалось с другим, я не понял.