— Кто такие? — ничуть не удивился Заур нашему появлению, он
продолжал пить кофе и курить сигару.
— Люди Яши Кривого, — я положил мешок с оружием на стол Зауру,
тот заглянул в него, бровь приподнял.
— Ни хрена, Боец, — удивился Заур. — Так это вокзальные воду
мутят, во пид*ры. Я уже чего только не думал. А эта парочка —
передасты, как понимаю?
— Они сами расскажут, — улыбнулся я.
От этих слов Соломе и Ливану поплохело сразу. Даже не столько
из-за слов, сколько из-за того, что Заур поднялся со своего места.
Мужик, то есть, мой непосредственный начальник, был здоровенный,
кулачищи размером с головы гопников.
— Че, пацаны, вы под Яшкой работаете? — спросил он.
Те отрывисто закивали. Толку-то молчать.
— Ладно, побазарим, как Кривой до такой жизни докатился. Забирай
наших дорогих гостей.
Сзади в дверях стоял дед, который до последнего пытался
предупредить Заура о визите.
— Свин, Ремень! — окликнул кого-то дед.
Вскоре в кабинете появились два пехотинца, которые, завидев
стоявших на коленях Солому и Левана, жутко так захихикали.
— Парни, аккуратненько, но чтобы, когда я пришел, наши гости
проявили желание вести диалог, — пояснил Заур.
Ремень и Свин, потирая руки, забрали гопников с собой. Я
понимал, что теперь этих двоих товарищей ждет не самый приятный
разговор, даже если кладбищенские и вправду будут действовать
аккуратно, как просил Заур. Мы остались в кабинете вдвоем. Заур еще
некоторое время постоял у окна. Всматриваясь в горизонт и смоля
сигару, смотрел он на видневшийся отсюда силуэт главного вокзала. А
потом вздохнул, вернулся за свой стол.
— Неплохо, Боец, — хмыкнул он. — Я думал, тебе понадобится
больше времени.
— А я не люблю в долгий ящик дела откладывать, — коротко пожал
плечами я.
Потом Заур попросил меня вкратце описать, как проходил выезд. Я
пересказал со всеми подробностями, которые счел нужным указать.
Рассказал и про конфликт с гаишниками. Про что умолчал — про
встречу с батей Светки и с самой девчонкой.
— Ясно, номера с тачки снимите, а наши ее в гаражи отгонят, на
ремонт, — Заур заглянул в ящик своего стола, достал оттуда стопку
пятисотрублевок, положил на столешницу и прокомментировал: —
Твои.
Я подошел к столу, взял бабки, ничуть не стесняясь, пересчитал
на глазах слегка удивившегося Заура. В стопке оказалось двадцать
кусков.