Прошли пару поворотов, оценивая
наполнение меблировки. Из основного - ветошь, сдобренная кусками
непонятного. Я для интереса пошевелил пару кучек. Резче запахло
тленом. Так пахнет пустота и никчёмность, сука. В тусклом свете,
проникающем через разломы высоких оконец, картина незамысловата –
навевает черное, если понимаете.
Еще десяток метров кривого пути и
очередные стойки. Чем жил магазинчик не понять, если мы в торговом
зале, конечно. Помещение неясной этиологии - гадай, домысливай
пилигрим.
-Командир, - окликнула Ива из
пересечения угловатых теней. В голосе тревога.
Девушка стояла перед крепеньким
низким стеллажом, растянувшимся в горизонталь. На дальнем углу
лежал целый с виду молоток – крепкая желтоватая ручка и темный
набалдашник без следов побежалости. А рядом еще десяток схожих
инструментов различной степени изношенности. Дополнительно с пяток
гнилых остатков пролетарской радости на полке ниже. На полу просто
труха и ржавые остатки ударной части инструмента.
-Дрожь, - пояснила девушка, видя мое
недоумение. И даже порадовалась, что знает мне неизвестное. Легкий
акт самоудовлетворения. Нехай.
Знаковый эффект зоны, на котором
пасутся выжившие. Из неведомого сыпется иногда полезное, иногда
говно, а жадные ручонки аборигенов тащат все в закрома. Хотя в
данном случае схема дала сбой - молотки прибывали, шли десятилетия,
а никто не сподобился.
-С хрена не подобрали? – спросил об
очевидном.
-Если сюда никто не ходит…. – Ива
пригнулась и тревожно присмотрелась к застывшему сумраку. Сонм
угроз вольготно притаился в сплетениях ветхой отделки, демоны
играли тенями, намекая тихим шорохом.
-Бу, - сказал, наклонившись к
медичке.
-Блять! – Она дернулась. И
спохватилась. -Прости, командир.
-За что? – не понял.
-Хотела ткнуть тебя металлом. – Она
демонстрировала избыточную искренность. – Очень хотела.
-Смешно, - кивнул.
Угроза свернула призрачные щупальца и
чутка рассосалась, позволяя ищущим одолеть еще десяток метров.
Вышли к дальней стенке и
притормозили. В углу обустроен бивуак – туристическая пенка,
аккуратно заправленное тряпье, пару ящиков, небольшая походная
плитка. Видна заботливая рука педанта - все по линеечке в пределах
доступа. Почти уютно. И слой залежалой пыли - хозяин ушел, а вот
вернуться не обещал. На подчищенной стене размашисто выведено углем
«Я жил».