Окончание главы
2)
Никто не вышел на добрый огонек.
Запалили на славу - в уютных развалинах муниципального здания. Три
криво стесанных стены и много кирпича, а костерок мирно попыхивал
на каменном ложе. Ну кто испугается столь мирной пасторали? Усталые
пилигримы на привале – кашеварят и общаются под черными небесами.
Вокруг тьма разрушенного города, а у нас тепло, светло, и покормить
смогут, если не бздеть.
Никого. Точка.
А Фрау забодяжила пастилу с душицей.
Если честно откровенно пахло сеном. Но возвращало аграрное и
позволяло немного поностальгировать об ушедшем. На вкус, когда
устроились с ложками и горячими мисками наперевес, тоже ниче -
вроде глины с кислинкой.
-Фирменное, говоришь? – спросил у
Ивы, прислушиваясь к организму. Отложим бомбу у великой преграды,
что говорится. Хотя кишки урчали мирно.
-У Фрау вкуснее, - безапелляционно
объявила девушка.
-Липнет, нет? – уточнил Шест и
поперхнулся под взглядом кулинара.
Спокойные минуты. И легкий привкус
паранойи – не хрустнет ли камень в тенях, не налетят ли супостаты,
занося недоброе в пилигримский быт.
-Удивительно пусто, - подвел итог
Замес, бултыхая изысканным чайным напитком на просроченном пакетике
двойного пользования. Но горло смазывал, ЖКТ согревал.
-Пожива слабая, проблемы острые, –
выдала философское Крыса и замолчала, наблюдая за багрянцем
огня.
-Пережрала? – посочувствовал
Шест.
Ему лениво показали Малюту.
-Проверяем снарягу, чинимся, - отдал
приказ. Встал, потоптался, проверяя опорно-двигательный. Давно не
хаживал столь плотно, могут случиться нюансы. А такое лучше
проверять в деле. – Пройдусь вдоль улицы.
-На живца, - важным шепотом сказала
Крыса. Ива вздрогнула, отставляя рюкзак, а Замес выразительно
посмотрел.
Думаю, разберутся. А подерутся –
только на пользу, отточат навык. Уцелевших задавлю, павших
воскрешу. Справедливость от Джимми, с легкой подоплекой
переваренной пастилы. Настроение смурное и мысли гадские.
А город ровный. Тьма вокруг и
большего не надо. Постоял на обломке рекламного эпатажа с автоматом
наперевес. Корпус направо – смутные тени в тоннели ночи, корпус
налево – та же херня. Пару далеких зарниц слегка накинули света, но
лучше не стало. Расцвет грязи и пустоты.
По движению ноль. Отсчет
закончен.
Осторожно ступая, прошел вдоль
остатков бордюра. Метров тридцать полуслепой радости. Разум готов
домыслить звуки, что таятся в провалах. И хочется выстрелить…
Спокойствие по линии функции даже радует, позволяя не сорваться.
Вера машине?