Уже не чувствуя собственных ног, ушей и пальцев, Нер’Куртак брел
вперед. Он шел чисто по инерции, так как остановка грозила сном в
ледяных объятьях зимы. В голове было пусто, а глаза уже давно не
видели ничего, кроме белого цвета. Ночь уж дважды сменила день, а
погода и не собиралась успокаиваться. От воя ветра уже давно
заложило уши. И вокруг лишь... белый… цвет…
Холод обжег лицо. Нер’Куртак из последних сил попытался
подняться, однако тело не слушалось. Кое-как перевернувшись, перед
его взглядом предстала тьма с редкими серебряными точками, голубым
диском луны, и все. Ни звуков, ни запахов. Даже холод уже не
ощущался, на его место постепенно приходило тепло и умиротворение.
Небо было красивым. Луна же была одинокой.
Она медленно плыла по небосводу, словно по бескрайней реке, в
окружении звезд. И чем дольше орк вглядывался, тем больше огоньков
он замечал. Слабых. Тусклых. Существующих вопреки яркости своих
старших сестёр. Вопреки лунному свету, озаряющему снежные поля.
Вопреки слепящему отблеску снега.
Они... Были...
Яркая вспышка пронзила разум Нер’Куртака. Его тело. И все из-за
одной мысли…
- Я… тоже… есть.
Он сам не заметил, как сказал это вслух. Но это было
не важно, ведь никто, кроме него самого, не мог услышать тихий
шепот. Всего в одной короткой и банальной фразе он нашел смысл.
Свой смысл.
Он переплыл казавшееся бескрайним море. Он выживал на чужих
землях. И все это ради того, чтобы найти достойного противника.
Местная живность оказалась слабее, он сильнее – достойный соперник
найден не был. Так Нер’Куртак раньше думал. Теперь же его врагом
стала природа, а значит надо было сражаться за свою жизнь с тем же
остервенением, что было у него давным-давно… при битве с
людьми.
Сердце умирающего ускорило свой бег, разгоняя замерзающую кровь
по жилам. Оледеневшие мышцы захрустели от усилий, поднимая тело
из-под снежного плена - Нер’Куртак не собирался проигрывать жалкому
холоду. Ради себя. Ради гордости Племени. Белый Коготь никогда не
дрогнет под ударом, каким бы сильным тот не был. Он примет всю
вложенную мощь, пропустит через себя, и обратить ее против самого
противника. И именно так орк собирался поступить – бросить вызов
самой стихии и обратить против нее ее же силу. Обратить Холод.
Тело не слушалось, отказывалось сгибать суставы, однако
Нер’Куртак умел заставлять. Что-то хрустнуло, и локоть согнулся.
Боли не было. Еще один хруст – вторая рука освободилась из-под
снега и протянула раскрытую ладонь к голубому диску. Затем, с
громким треском, из-под снега показался замотанный в бурую шкуру
торс и принял вертикальное положение. Дальше пришло время ног.
Нер’Куртак не думал, что и как он делает - он просто вставал. А
затем, словно зачарованный, пошел дальше на север, утопая по колено
в снегу. Идти стало легче.