– С чего бы? – надменно процедил
брат. – Помолвку вы расторгли сами, и я не вижу оснований для
заключения новой. Я не могу позволить, чтобы моя сестра жила в
бедности, – насколько мне известно, фьорд Нильте полностью спустил
ваше состояние.
– Бруно, что ты такое говоришь? –
фальшиво удивилась Делла. – О каких деньгах вообще может идти речь,
если дети так любят друг друга?
– О наших, – холодно ответил брат. –
Долги, поди, из Лиссиного приданого собрались выплачивать?
– Еще неизвестно, как дело обернется,
– возмутилась она. – Может, все ваше состояние отойдет к
короне.
Фьордина Нильте стояла, раздувая
ноздри, и переводила взгляд с меня на брата. Но мы с ним показывали
полное единодушие – ее сын в качестве родственника не нужен ни мне,
ни ему. Да и ни в каком другом качестве тоже. Тогда она трагично
закатила глаза и почти простонала:
– Вот вы как! Мы к вам со всей душой,
руку помощи протянули, а вы… – Делла приложила руку к сердцу,
показывая, как ей больно и обидно, и продолжила: – Но все равно наш
дом для вас всегда открыт. Хоть вы и оказались столь жестокими и
неблагодарными.
Она развернулась, гордо выпрямила
спину и ушла, четко отбивая каждый шаг по коридорной плитке.
– А еще Антер написал письмо Ясперсу,
где утверждал, что у меня с Кудзимоси роман, – вспомнила я.
О таких вещах лучше сообщать самой,
пока брату не донесли.
– Да боги с ним, с Кудзимоси, –
махнул рукой Бруно. – Кто в это поверит-то? Ты мне лучше скажи, что
у тебя с Чиллагом?
– Ничего, – честно ответила я.
– Ничего? – подозрительно переспросил
брат.
– Кроме того случая в ресторане, я с
ним больше никуда не ходила.
О том, что я с ним как-то совершенно
случайно поцеловалась, решила умолчать. Мало ли кто с кем целуется,
когда зелье еще не выветрилось. А родственника, только что
вышедшего из-под стражи, лучше лишний раз не огорчать.
– И правильно, – одобрил Бруно. –
Подберем тебе кого-нибудь получше этого неудачника Антера. Наша
семья слишком хороша для всяким там Чиллагов.
Он заглянул в пакет еще раз, все так
же ничего не нашел, смял и бросил на стол. А ведь я сама из этого
пакета брала не больше одного-двух печений. Чем теперь питомца
подкармливать? Не объедки же в столовой просить?
– А у тебя больше ничего съедобного
нет? – спросил брат.
У меня оставался пакет лакомства для
Майзи, но не думаю, что Бруно соблазнится грифоньей едой, слишком
уж она специфически пахла, так что я с чистой совестью ответила,
что ничего нет. Да и появилось подозрение, что в нынешнем состоянии
Бруно от еды не отпугнет даже непривычный запах.