Смотрел он такими умоляющими глазами,
что я сразу вспомнила, как хотела есть перед поступлением сюда. Мое
сердце не выдержало, родной брат все-таки. Я достала припрятанный
пакет, и Бруно с наслаждением захрустел, ожидая, пока я заварю чай.
Фиффи заволновался. Прошлый раз от печенья не осталось даже крошек,
и питомец был уверен, что это совершенно неправильно. Он просеменил
до стула, на котором расселся брат, и требовательно подергал того
за штанину.
– Лисси, ты его совсем не
воспитываешь, – заметил Бруно, но скормил Фиффи пару печений –
больше в пакете все равно ничего не осталось.
Я загрустила. Как-то слишком быстро
заканчивается печенье. Может, как получу стипендию, попробовать
купить, что там нужно, и приготовить самой. Уверена, Бруно
результат есть не будет. Правда, не уверена, что и Фиффи станет. Но
попробовать стоит. Да и с воспитанием брат прав. Совсем я ничего не
делаю и даже не знаю, с чего начинать. Коварный Кудзимоси мог бы и
закончить свою лекцию, а не прерываться на самом интересном месте.
Завтра же попытаюсь получить в библиотеке его диссертацию. У меня и
Эленин журнал для маскировки обложки остался…
– Вот почему у вашего Кудзимоси время
нашлось, – прервал мои размышления Бруно, – а Гуссерль не может
себе позволить столько его потратить ради студента. Не рядового
студента, между прочим, а Берлисенсиса!
– Знаешь, Бруно, – печально сказала
я, – боюсь, наша фамилия не производит сейчас такого впечатления,
как раньше.
На Гуссерля. Но вот Кудзимоси смог
вернуть и часть моей одежды, и Майзи. И я почему-то уверена, что
сделал он это совсем не потому, что я Берлисенсис. Потратил на
хождение по этому ФБР весь свой выходной день, а ведь я его даже и
не поблагодарила как следует. И что он теперь думает о нашей семье?
Нехорошо получилось. Может, ему печенья к чаю купить в подарок, он
же постоянно пьет чай в своем кабинете? Тут я вспомнила о том, что
денег и на Фиффи не хватает, и загрустила. Бруно еще повозмущался
такому явному пренебрежению со стороны администрации Академии к
представителю столь древнего рода. Печенье уже закончилось, чай
брат тоже выпил, не преминув отметить, что бывало и получше. Но я
промолчала, так что Бруно посидел еще немного и ушел.
Занятия следующего дня пролетели
просто мгновенно, я нервничала и могла думать лишь о предстоящей
игре. Она была решающей, после нее либо Вода, либо мы, Земля,
вылетали из турнирной таблицы и больше в соревнованиях не
участвовали. Мне очень хотелось, чтобы наша команда выиграла, и я
была уверена, что это возможно. Я уже жалела, что не осталась
тогда, после своего триумфального выступления в группе поддержки
Воздуха, посмотреть на игру. Судить о ней я могла лишь по рассказам
парней из команды и коротким фрагментам, которые записывались на
кристалл. А ведь картину нужно представлять в целом и основываться
на собственных наблюдениях. Но где же их взять, наблюдения эти? Так
что на предпоследнем занятии я механически записывала текст, а
думала совсем о другом. О том, как бы поблагодарить Кудзимоси,
которого сегодня совсем не видно. В воскресенье же он не дежурил,
значит, должен быть сегодня в Академии. Идти проверять в кабинете
как-то неудобно, дел у меня к нему никаких нет, мало ли что он
подумает. Но в коридоре перед приемной я прогулялась пару раз.
Нужно же как-то на него случайно наткнуться, а лучшего места во
всей Академии для этого просто нет…