А обижать Иветту – вредить себе, потому что язык у нее такой злой, что стоит ей о чем-то сказать, как оно тут же материализуется. Но к колдунам себя не причисляла, и даже обижалась, когда кто-нибудь намекал на это.
Её стали побаиваться и при ней лишнего слова не говорить, только бы не обидеть, а открыто конфликтовать вообще боялись из чувства собственного самосохранения. Однажды директор клуба захотел ее уволить за то, что высказала своё мнение. Женщина посмотрела на него своим мутным взглядом и тихо спросила:
– А не боишься, что прокляну?
Евгений Викторович разошелся: «Меня своими проклятиями не проймешь! Завтра можешь не выходить на работу!»
Уборщица спокойно сидела дома, пока не прибежала секретарша:
– Директор просит вернуться.
Оказывается, после разговора с уборщицей, он как засел в туалете, так и не смог с унитаза подняться, чтобы уйти домой. Перепил все таблетки от поноса, вызвал «скорую», сдал анализы, но ничего не помогает. Неделю проходил в памперсах.
Женщина она не гордая, тем более в деревне работа в дефиците, вернулась на рабочее место. И у Дятла странным образом все прекратилось. Теперь он с Иветтой Альбертовной только по имени отчеству и на Вы, сильно боится ее проклятий.
Попугаиха очень любила комплименты относительно её хорошего вкуса. На голове её красовалась шляпа, скорее напоминавшая личную неприязнь: с какой-то плоскости свисали не то обноски, не то объедки, приукрашенные неприглядными искусственными цветами. Это сооружение одновременно притягивало и тут же отталкивало взгляд. Одним словом, смотреть было противно.
– Как ты, Ивочка, элегантно выглядишь, – похвалила Семеновна соседку. Тебе так эта шляпа идет.
– Не говори, – согласилась Иветта. – Мало кто в деревне может понять высокий стиль. Недавно на остановке стоит Трандычиха в платке и фуфайке, как старуха, хотя на год меня моложе, и кости мне моет, мол, я в шляпе на пужало похожа.
– Завидует, – поддакнула Семеновна.
– И то верно, самим шляпу напялить слабо, так на мне отрываются. А того не понимают, что я работник культуры, поэтому должна соответствовать.
В тот день к шляпе прилагался красный пиджак, желтая футболка, зеленое трико с заплатой на коленке и мужские шлепанцы.
– Да, вместо испорченного светофора выставить Попугаиху, – мысленно позлорадствовала Семеновна, но тут же изобразила восхищение, – еще нашлет чего-нибудь.