И тут, кувыркнувшись в воздухе, я увидел несущегося прямо на
меня козла. Ну да, так он и дал мне спокойно упасть! Я резко метнул
второй заострённый камень, целясь козлу в уцелевший глаз.
Сработало! Не желая слепнуть, зверь дёрнулся в сторону, и вместо
того, чтобы взять меня на рога, просто протаранил боком. При
столкновении с этой махиной я отлетел как мячик, треснулся об один
из камней, и рухнул на землю. Зараза, как же больно. Кажется, руку
сломал. И ногу…
Я встал, кряхтя от боли. Ну уж нет, я так просто не сдохну!
Козёл нёсся на меня, намереваясь превратить в отбивную. В последний
момент я рванул в сторону, и зверь снова протаранил камень. Только
и сам я от этого манёвра чуть взвыл. Со сломанными костями делать
такие финты — то ещё удовольствие. От боли потемнело в глазах. Но я
всё равно продолжил задуманное.
Прыжок, хватаюсь за рог козла-переростка, и прежде чем он
успевает сообразить и стряхнуть меня, поворачиваюсь, и со всей дури
вбиваю кулак в то кровавое месиво, которым однажды был левый глаз
зверя. С мерзким хлюпом рука уходит глубже, я толкаю её до упора.
Козёл дёргается, и падает замертво. Морщась от отвращения и боли во
всём теле, вытаскиваю руку… Фу, мерзость.
И тут слышу сзади голос деда:
— Я тебя как учил охотиться, мелкий паршивец?
Ой.
***
— С седьмым днём рождения тебя, оболтус, — ласково сказал дед и
протянул мне горсть разных ягодок.
День рождения… Седьмое Пламенного, седьмого месяца в году.
Символично. Правда не знаю, как дед определял дату — ничего
похожего на календарь у нас не было, а от моих вопросов на эту тему
старик отмахивался.
Я посмотрел на ягоды. Семь штук. Лишь одна мне знакома —
недозрелый плод ядошипа. Такие дед мне скармливал несколько раз за
год, чередуя с ещё кое-какими ингредиентами. Пару раз мне буквально
пришлось жрать траву. Да, Солнечную Траву, коснувшуюся силы, от
которой у меня прибавилось прогресса, но всё же. Однако сейчас
шесть из семи ягод были мне незнакомы.
— Все сразу жрать? — спросил я, принимая подарок.
— Ты бы хоть спасибо сказал, неблагодарный сорванец.
— Прости, деда… И спасибо. Тяжело было их достать?
— Мелочь, — ответил старик.
Врёт. Во-первых, я же видел, как он хромает после возвращения.
Во-вторых, эта вылазка деда была самой долгой за всю мою жизнь. Его
не было три недели, в то время как раньше он уходил за припасами
максимум на несколько часов. Три недели я жил самостоятельно,
охотясь на горных зверей, медитируя, и таская воду из ручья.
Впрочем, я и при деде уже давно делал всё то же самое…