- У нас нет времени, - я словно
слышала свой голос со стороны, чужой и холодный. Какой-то
бездушный.
- Я дам его тебе столько, сколько
потребуется, даже ценой своей жизни, Эльхам. Когда ты сможешь
перебороть зов и заставить его смолкнуть, ты будешь готова принять
колдовской дар и повелевать им по собственному усмотрению... Дай
мне руку, - и протянул ко мне свою раскрытую ладонь.
А я стояла и думала, что не хочу
ждать, что хочу сейчас.
- Пожалуйста, - одними губами
прошептал Горн, и только тогда я заметила, что мужчина не может ко
мне сделать и шагу, будто сильный вождь наннури наткнулся на
невидимое непреодолимое препятствие, мешающее ему подойти ко мне
ближе.
Секунды складывались в минуты, а
когда из носа папы тонкой струйкой потекла кровь, я очнулась и
сделала шаг ему навстречу...
Мы сидели вдвоём с отцом в главном
холле. Было тихо, лишь слышался треск дров в единственном очаге в
доме. Во всех остальных помещениях стояли переносные жаровни, и
только здесь, в приёмной зале, горел самый настоящий камин.
Я буквально утонула в широком,
обитом бархатом кресле и, потягивая горячий травяной взвар, кутаясь
в шерстяной плед, невидящим взором смотрела прямо перед собой, при
этом всём телом стремясь впитать благодатное тепло, исходившее от
камина.
Холод пустыни словно навсегда
поселился в моём теле и выгнать его оказалось не так уж и
легко.
- Эльхам, - заговорил наконец-то
папа, привлекая к себе моё внимание, - хатэ - это не только атрибут
шаманки, это вместилище, сосуд всех тех знаний, коими обладали все
предыдущие колдуньи. Там такая сила... Тебе, восьмилетней девочке,
просто физически не совладать с той бездной информации, что на тебя
обрушится. Не частями, а всё сразу. Я знаю, о чём говорю.
- Откуда?
- Я праправнук шаманки Паголеи, -
помедлив секунду, ответил он. А у меня челюсть отвисла.
- Так ведь... - но договорить мне не
дали.
- Она была замужем и уже имела дочь,
когда её позвала пустыня, на тот момент женщина была убита горем -
потеряла супруга и сопротивляться зову не имела ни сил, ни желания,
- спокойно пояснил Горн, взор его был устремлён в танцующий огонь,
но мыслями мужчина был далеко отсюда. - Бабка потом многое мне
рассказала. И самое сложное в жизни ведуньи - пережить близких
людей. Это страшно, дочка. Она ушла, когда мне было пять лет. Енини
заняла её место. Енини была уже в возрасте и имела своевольный
характер. Сложный. Она изначально жила одиноко: ни мужа, ни детей.
И её пребывание в статусе колдуньи не продлилось долго: пришла
быстро и столь же стремительно нас всех покинула.